– Не скажет. – мрачно буркнул Сергей. – Он убийца и сегодня же заплатит за свои преступления.
– Господи, да нет же! – с долей отчаянья воскликнула женщина. – Он никого не убивал, сколько же вам еще объяснять? Поверьте, я хорошо разбираюсь в людях, я жила с ним достаточно долго и могу с уверенностью сказать, в нем нет ни грамма жестокости. Нет гнева, агрессии, нет зла. Стас космополит, атеист и интеллектуал. У него нет ни понятия родины, ни четких идеалов, которые можно было бы отстаивать ценой крови. Если бы он и мог убить кого-то, то лишь защищая себя или дорогих ему людей. И то только в том случае, когда другого выхода просто нет.
– Предположим, что все это так, – Сергей мрачно сдвинул брови. – Но он подчинил себе волю Губина, а если нет, то почему тогда, вы сказались больной и избегали с ним встречи?
– Вам этого не понять. Я не хочу, чтобы Стас видел меня такой… – Юлия Григорьевна горько вздохнула, отвела со лба прядку седых волос, и чуть слышно добавила. – Такой, какой я теперь стала.
Ее внимательные карие глаза вновь предательски заблестели.
Сергею вдруг стало очень жаль эту сильную мудрую женщину, запутавшуюся в хитро расставленных сетях вампира. Он протянул руку и утешительно погладил ее по плечу.
– Тотский не стоит ваших слез, он не любил вас, а просто использовал в своих целях. Он циничный и расчетливый убийца.
– Нет! – Юлия Григорьевна порывисто встала, в ее глазах застыли слезы. – Стас любил меня, любил так сильно и безрассудно, что хотел подарить мне бессмертие!
– Как?! – искренне поразился Сергей. – Он хотел превратить вас в вампира?
– Да. Он хотел, но я всегда отказывалась. И чем дольше мы были вместе, тем чаще и настойчивее становились его уговоры. – женщина горько улыбнулась. – Он видел, что я начинаю стареть, а ему по-прежнему остается двадцать. На нас уже начали бросать косые взгляды, разница в возрасте становилась очевидной.
Осенью шестьдесят восьмого, мне тогда должно было исполниться тридцать лет, он предложил отпраздновать мой день рождение у него на даче. Обещал устроить сюрприз, никаких гостей, только он и я. Я согласилась.
Вечером, после ужина, когда мы танцевали, Стас вновь предложил мне стать такой, как он и я вновь отказалась. Тогда он совершил такое, что я не смогла ему простить. Станислав подверг меня гипнозу и, порезав наши запястья, смешал свою кровь с моей.
Когда я проснулась утром, все двери и окна в доме были закрыты, а он сидел возле моей кровати с бокалом человеческой крови в руке.
«С днем рождения, Юля», – я до сих пор помню, с каким чувством он произнес эти слова.
Я разбила бокал и устроила ему страшную истерику. Я требовала немедленно меня выпустить, но Стас объяснил, что новообращенному вампиру опасен солнечный свет и примерно в течение недели я не должна выходить на улицу днем.
Юлия Григорьевна неожиданно замолчала, словно вновь переживая случившееся.
– И что? Что случилось потом?! – с нетерпением воскликнул Сергей.
Женщина улыбнулась сквозь слезы:
– Ничего. – Спокойно ответила она. – Абсолютно н и ч е г о. Я осталась обыкновенной смертной женщиной.
Он ждал, еще пару часов, не теряя надежды. Хотел увидеть, как мой парез на руке затянется также быстро, как и у него. Но все осталось по-прежнему.
Когда Стас, наконец, осознал, что ничего не вышло, он молча открыл дверь и просто позволил мне уйти. Если бы вы только видели, какими печальными были его глаза.
Женщина на миг замолчала и, смахнув с щеки слезинку, вновь подняла на Сергея спокойные карие глаза.
С того дня мы больше не оставались с ним наедине, а если встречались, то только по деловым вопросам, в присутствии других сотрудников. А позже стали просто друзьями.
– Но почему? Почему вы не превратились? – Донцов смотрел на нее с искренним удивлением.
– Помните, в день нашей первой встречи, я сказала, что чтобы стать вампиром, нужно этого хотеть? Так вот теперь вы знаете, откуда мне это известно. – Юлия Григорьевна вновь грустно улыбнулась.
– Выходит, вы его не любили? – осторожно спросил Сергей.
Женщина подняла на него взгляд и спокойно ответила:
– Нет, я любила его. Любила больше всего на свете, даже больше себя самой.
– Но тогда, почему же вы не захотели? – Не понял Сергей.