— Мне и так неплохо.
— А если вернутся твои истязатели? — пока довольно миролюбиво поинтересовался Проводник, делая пару шагов ко мне. — Жалко будет, если тебя убьют…
— И не ты, — некультурно перебила говорившего, испуганно съёживаясь на холодной плитке и максимально втягивая голову в плечи.
— Ну, хотя бы и так, — не стал ничего отрицать оппонент, присаживаясь передо мной на корточки. — Ну, так как, сама поднимешься или всё же помочь?
Подняв глаза на оппонента, с трудом удержала недостойный и такой трусливый скулёж, готовый сорваться с губ. Вроде бы у Проводника было обычное, ничем не примечательное лицо среднестатистического парня, но всего лишь один взгляд на равнодушно-отрешённое выражение на его лице, и кровавые всполохи в холодных серых глазах, как меня посетило непреодолимое желание сдать все адреса, пороли и явки, которые когда-либо знала или слышала в фильмах. Блин, да меня даже разозлённый Габриель, доведённый до ручки Рафаил, все демоны Преисподней и ненавистный Сергей, вместе взятые так не пугали, как этот спокойный чел!..
— П-помоги… пож-жалуйста, — кое-как выдавила из перехваченного спазмами горла, не в силах отвести глаз от лица Проводника.
Ничего не говоря, молодой человек перегнулся через меня, отчего истеричная я чуть инфаркт не схлопотала, и одним быстрым, но точным движением разрезал материализовавшимся в его руках кинжалом тугую верёвку, обхватившую запястья. Далее настал черёд лодыжек. Миг, и я уже была полностью свободна.
Скрючившись в позе эмбриона, с протяжным стоном, попыталась помассировать стёртую в кровь кожу, но не тут-то было! Тело, затёкшее от долгого лежания в неудобной позе, моментально дало о себе знать нестерпимой, выворачивающей наизнанку болью в мышцах и сотней тысяч мелких, но таких садистски-острых иголочек, что с моих губ сорвалось несколько непечатных выражений.
— Давай, помогу, — не дожидаюсь моего ответа, Проводник, особо не церемонясь, буквально за шкирку поднял меня над землёй, и принялся осторожно разминать затёкшие кисти моих рук.
— И откуда столько доброты и сострадания к совершенно незнакомой ведьме, которую в дальнейшем прикажут убить? — разыгравшееся любопытство не хуже знаменитого чёрта дёргало за язык.
— Ну, пока же такого приказа не было, — довольно флегматично и неконфликтно заявили в ответ, оттащив моё безвольное тело к резной лавочке и помогая присесть на неё. — Когда главы Святой Инквизиции вынесут тебе приговор, Ласкина, советую на мою «доброту и сострадание» особо не рассчитывать, — парень насмешливо скривил тонкие губы в улыбке, недвусмысленно давая понять, что уже благополучно ознакомился не только с моими паспортными данными, но и с подробной подноготной.
Растянув подрагивающие губы в некоем подобии ответной улыбки, вновь дотронулась до нашей с Асукой ментальной связи. Тишина, царившая со стороны фамильяра, откровенно напрягала. С последнего нашего разговора прошли как минимум сутки, а хвостатик даже не пытается связаться со мной.
«Господи, лишь бы с моими демонами ничего не случилось!» — тревожная мысль заставила буквально похолодеть, что, несомненно, не укрылось от острого внимания Проводника.
— Неужели настолько неприятно принимать помощь от такого, как я? — обидчиво протянул рыжик, поспешно отдергивая руки от моих босых ступней.
— Нет… — еле узнала свой бесцветный голос. — Просто на душе как-то неспокойно…
— Смерти боишься? — прозорливо уточнил оппонент, снова возвращаясь к прерванному занятия — массажу моей левой ступни.
Чуть не ляпнув: «Нет, что ты, я на него уже не первый год работаю!», во избежание подобных эксцессов быстро прикусила не в меру болтливый язык, и лишь отрицательно помотала растрёпанной головой.
Нет смысла бояться смерти. Рано или поздно, но все мы повстречаемся с ней лицом к лицу, и лишь одному Богу известно, когда и при каких обстоятельствах сие произойдёт. Поэтому нужно просто принять этот малоутешительный факт, и продолжать жить дальше, отождествляя каждый новый день с ещё одной благословенной возможностью понять и, если получится, исправить сотворённые ранее ошибки.
— Разве тебе не интересно, что тебя ждёт? — казалось, будто рыжик искренне удивлён моим пофигистическим настроем.