Неконфликтно пожав плечами, недовольно скривилась, потревожив глубокую рану, оставленную на предплечье острым ритуальным кинжалом Сергея. По каким-то причинам исцеляющему заклинанию не удалось исцелить только эту рану, хотя даже переломанные демонами кости срослись на удивление быстро.
Бродяга, видимо сообразивший, что противная и наглая ведьма его ни в грош не ставит, окончательно обиделся и принялся издавать довольно жуткие звуки, которые-то и рычанием можно было назвать с большой натяжкой.
Чтобы там Асука ни говорил относительно моей безопасности, если буду жестоко игнорировать пса, но инстинкт самосохранения всё же и мне не чужд. Решив, что последние тридцать сантиметров можно преодолеть в одном прыжке, а затем поспешно скрыться в высоких камышах, решительно попыталась претворить эту идею в жизнь.
Ключевое здесь «попыталась»…
Уже ставя ногу на какой-то блестящий камушек, так удачно лежавший в мутной воде, вольготно разлившейся на подступах к камышам, только сейчас сообразила, что галька не может столь ярко блестеть и переливаться в лунном свете, словно специально привлекая внимание. Запоздалая мысль о водной нежити догнала нерадивую меня уже в коротком полёте. Противный атиэфриг* так не вовремя раздвинул свои серебристые пластины, коварно обнажая покрытый слизью костяной панцирь, отчего моя босая нога предательски соскользнула с него.
С громким плюхом, взметнув вокруг себя целую тучу холодных брызг, я оказалась сидящей в мутной воде, которая не внушала здорового оптимизма, а внутренняя чистюля буквально корчилась в муках, мечтая о полноценном комплексе дезинфицирующих мероприятий, начинающихся с купания в горячей воде и заканчивающихся внеплановым душем из формальдегида.
«Василиса!..» — истошный вопль хвостатика буквально разорвавший мои барабанные перепонки слился с каким-то приглушённым шуршанием, которое с каждой секундой становилось всё громче и громче.
Справедливо рассудив, что подобный звук, доносящий с середины озера, не принадлежит Бродяге, тем более что его чёрный мохнатый бок несколько секунд назад мелькнул в непосредственной близости от камышей и сейчас затерялся в тёмных тенях на берегу, явно охраняя пути предполагаемого бегства добычи, опасливо повернула голову по направлению к источнику шума. Ей-богу, уж лучше бы поближе познакомилась с четвероногим прислужником Сатаны, нежели с этой недовольной мавкой.
Воинственно сверкая чёрными глазами, оскалив нехилые клыки в злорадной усмешке, и уже вытянув вперёд загребущие руки с острыми когтями, мне навстречу спешила взбешённая хозяйка затиневелого озера. Она справедливо полагала, что человек, пусть даже и ведьма, без разрешения вторгшийся в её владения, заслуживает самого сурового наказания — страшной и мучительной смерти. А с учётом того, что любой нежити, будь она хоть водная, хоть наземная, хоть подземная, дан чёткий приказ растерзать Василису Ласкину на тысячу маленьких кусочков, то становится очевидным, что мне не выжить при сражении с мавкой.
«Чего расселась, дура ты клиническая?!» — дурниной провыл Асука, отчего в голове неприятно зазвенело, а левый глаз начал непроизвольно дёргаться. — «Ноги в руки и вали оттуда на всех парусах!»
Справедливо рассудив, что родной и горячо любимый фамильяр плохого уж точно не посоветует, попыталась претворить его совет в реальность. Оттолкнувшись руками от илистого дна, быстро приняла вертикальное положение и с первобытным ужасом поняла, что не могу и шага ступить, как бы ни старалась. И фиг с трясущимися коленками — не они причина моего стазиса, а ледяная корка, сковавшая воду в радиусе метра от меня. Джинсовые бриджи и клетчатая рубашка стали колом, руки свело от мороза, а непривычная к подобным издевательствам кожа моментально покраснела, реагируя на резкое понижение температуры неприятным покалыванием. Мокрые волосы, облепившие лицо, шею и плечи, моментально заиндевели, покрываясь тонким слоем инея.
«Блин, знала бы, что попаду в подобную передрягу, непременно бы захватила с собой самые убойные зелья,» — сама себе пожаловалась, прекрасно осознавая, что задеревеневшая от холода ведьма станет лёгкой и лакомой добычей для обозленной мавки.
«Ой, кретинка…» — простонал фамильяр, стопроцентно неистово хлеща себя по бокам чёрным гибким хвостом с пушистой белой кисточкой на конце. — «Думай лучше как спастись, а не разглагольствуй об «авось да кабы»!»
«Вот оказался бы ты, Асука, на моём месте, тогда бы мы и поговорили на тему пустых и совершенно не нужных разговоров,» — моментально вспылила, обидевшись на хвостатика.