— Спите спокойно, Элеонора. Когда вы проснётесь в следующий раз, то обязательно окажетесь в Раю…
Комментарий к 3
*«Отче наш» на лат.
========== 4 ==========
Джек стоял на улице с непокрытой головой и регулировал режим съёмки на своём новом фотоаппарате, подаренном ему никем другим, как толстым орущим лектором, являющимся по совместительству его родным отцом.
Смотря на мир сквозь объектив, парень автоматически переводил аппарат в статический режим съёмки, позволяющий обелять и очернять все предметы вокруг. «Так будет лучше», — каждый раз говорил он себе и начинал снимать.
Сегодняшние лекции начались слишком поздно. С двух часов дня, поэтому к шести уже непростительно стемнело. Даже украденные полтора часа прогулом не давали ему хорошей форы. Нужно было идти домой. Чтобы вновь выслушивать нотации отца о том, как он сильно позорит их обоих.
Не желая слишком рано появляться в родительской квартире, он намеренно пошёл через мост, освещённый редкими фонарями. Начинался снег… Вообще-то, ему полагалось таять, так как март уже был близок, но, видимо, у погоды на этот день имелись особенные планы.
Меньше всего Джек собирался столкнуться с кем-нибудь здесь, поэтому одиноко стоящая фигура в просторном чёрном плаще оказалась для него полнейшей неожиданностью.
— Простите, зачем вы здесь стоите?
— А сам ты как думаешь, для чего люди приходят сюда, когда стемнеет?
Голос незнакомца казался ему отстранённым и абсолютно бесцветным, как и он сам.
Наверное, это было крайне глупо продолжать смотреть друг на друга сквозь чёрно-белый объектив, но, тем не менее, они продолжали смотреть.
— Знаете, сегодня небо такое особенное. Белая длинная стрела словно пронзает его.
Ради пущей убедительности своих слов, парень задрал голову и вытянул руки, как заправский спортсмен, роняя на грубо спиленные доски новенькую тысячедолларовую камеру.
— Да ты что, идиот, делаешь?!
Фигура, закутанная в плащ, резко наклонилась вниз, собрав нижние складки своего одеяния в левую руку. Правой же… она бережно приподняла фотоаппарат и начала аккуратно подкидывать его на ладони:
— Дорогая вещь.
— И всё же…
— Пойдём, выпьем.
— Ты ведь девушка, тебе нельзя.
— И как ты это определил?
Ничего не ответив, Джек протянул незнакомке руку, и только после этого бросил скупое:
— Пойдём.
========== 5 ==========
Томас Энти очень любил насиловать свою квартиросъёмщицу, прибегая в постели с ней к различным садомазохическим играм. Мужчина не верил, что Аврора Макдобери зарабатывает деньги честным путём, именно поэтому был не прочь использовать её в качестве бесплатной проститутки, каждый раз угрожая выдать властям.
По непонятным причинам девушка никак не сопротивлялась, а, наоборот, с готовностью подставляла своё тело под град сильных ударов, приходившихся обычно по обнажённому животу и грудям. Менять место жительства она также не собиралась, исправно отдавая деньги за «хороший секс». Так что можно было предположить, что их обоих всё устраивало.
Когда за ним закрывалась дверь, Аврора подходила к зеркалу и начинала внимательно себя рассматривать, вспоминая, что только пятнадцать минут назад, исполняя роль загнанной жертвы, металась по кровати, закрывая руками скулы, и неистово умоляла:
— Только не по лицу! Только не по лицу!
Вглядываясь всё больше в своё отражение, изрядно покосившееся и расплывающееся в безумной улыбке, девушка не могла больше сдерживать, подкрадывающийся из глубины сознания истерический смех, который накрывал её с головой.
Каждый раз, выбегая после этого в холл, она становилась ровно по центру коридора и кричала, что есть мочи:
— Как ты не понимаешь, придурок, что я — это не я???
***
Они лежали на старом прохудившимся диване, обнимая друг друга, как двое влюблённых. Она нежно гладила его по спине, смотря на парня с некой долей сожаления.
— Джек, скажи…
— Да, Нора.
С полной готовностью он приподнялся на локтях и сел на простынь, скрестив ноги по-турецки, приготовившись внимательно слушать её.
— Ты ведь будущий юрист, верно?
Джек кивнул, ещё не понимая, к чему его пытается подвести его зрелая любовница.
— Помнишь то нашумевшее расследование в доме престарелых?
— Ты о медсестре Шарлотте? Её вроде бы так и не нашли.
— Но уже окрестили местным ангелом.
Парень только усмехнулся.
— Знаешь, таких тварей, как она, нужно стерилизовать. Хотя нет… сразу же расстреливать на месте! Только подумай, она за три года усыпила двенадцать больных, по одному на каждый сезон. А после этого просто взяла и исчезла, оставив на рабочем столе записку…
— Все вы — жалкие существа, считающие себя волхвами и богами, даже не понимаете, как им страшно ожидать своей очереди в мир иной, с каждым часом продлевая агонию собственных страданий. Они дрожат, как осиновые листы, и оглядываются назад, где целой очередью за тщедушными сгорбленными спинами стоят предавшие их родственники. Им всем так жаль, что они даже не знают, куда деть себя, пребывая в нескончаемой скорби по вновь приобретенным деньгам.
— От… откуда ты знаешь? Это ведь секретная информация. Этим делом год назад поручили заниматься моему отцу.
— Тише. Успокойся. Я знаю.
— Но… как???
Ничего не отвечая, Нора встала с дивана и выдвинула один из ящиков буфета, доставая оттуда дорогую кожаную косметичку. Встав перед ним на колени, она медленно распустила, скрепленные булавками волосы.
Затем на лицо с той же черепашьей скоростью стали накладываться тональный крем, пудра и румяна, делая совершенно невыразительное лицо Норы круглее и приятнее. Вытащив чёрную вытянутую плоскую коробочку, женщина извлекла из неё тушь и начала красить белесые ресницы.
Далее последовала подводка для глаз и алая помада, всегда удивительно шедшая медсестре Шарлотте. Закончив с макияжем, она медленно подползла к ошеломлённому парню, не могущему никак сопоставить, предложенные ему факты.
— Джек…
Внезапно позвала она его, надев на голову миниатюрную медицинскую шапочку. И протянув к нему обе ладони, совершенно тихо, но от этого не менее чётко, произнесла, разбивая предложение на отдельные сегменты.
— Убей. Меня. Пожалуйста.
========== 6 ==========
— Здравствуйте. Это полицейский участок?
— Да.
— В комнате 16 «Б» на Барнет-стрит 24 лежат два трупа.
Бросив трубку, Джек вынул из холодильника бутылку с виски и тут же припал к горлышку, делая несколько больших глотков для храбрости.
Дело оставалось за малым.
Выдернув из блокнота клочок бумаги, он записал в столбик трясущейся рукой:
Нора Вакстебели
Аврора Макдобери
Сестра Шарлотта
И только после этого нажал на курок револьвера, находящийся у него во рту.