— Они не сбегут?
— Я прослежу.
«Надо же, нашёл общий язык с будущим Сатаной… наверно, я был плохим католиком, раз настоящий Бог отправил меня в этот безумный мир. Может, это такой ад, где я должен выполнять грязную работу от сумасшедшего дракона? М-да, и убить я его не могу. Во-первых, я не знаю своего уровня сил, а во-вторых… запрет Билла и его… ментальная установка. Хмм, а может ли быть, что падение Люцифера — это план Билла?»
Дождавшись, когда Люцифер покинет шатёр, Саймон подошёл к бочке с зелёной водой, и зачерпнул полный ковш прохладной жидкости. Вернувшись к падшему, он со всего маху вылил на него весь ковш.
— Что за?!.. — возопил падший, но быстро умолк, заметив перед собой не абы кого, а целого серафима, сложившего, но не убравшего свои крылья. — С-серафим?!
— Мы можем сыграть с тобой в игру, падший, — равнодушно проговорил Саймон, смотря на собрата безразличным взглядом.
— Будь ты хоть самим ящером! Я тебе ничего не скажу, Небесная шавка! — падший самодовольно плюнул на тогу Саймона. — Давай покончим с этим, доставь меня на Второе Небо, или убирайся!
— Тебе придётся ответить на мои вопросы, а потом… возможно, ты и попадёшь в тюрьму… По какой причине ты пал?
— Трахнул твой нимб, шавка! — ухмыльнулся падший.
— Понятно, предположу, что ранее, мои сородичи не проводили допросов, — Саймон тяжело вздохнул, взял с подлокотника трона начищенный до блеска кинжал. — Как ты и сказал, я шавка, цепной пёс белой ящерицы. Знаешь, наверно, простой человек на моём месте рыдал или убивался о горестях судьбы, но я не стану этого делать. Мне дали второй шанс, шанс на нормальное существование, когда не приходиться передвигаться на костылях, не бояться подохнуть от астмы. Наверное… мне предначертано судьбой, быть цепным псом сильных мира сего. Но, я почти не жалуюсь, это просто работа, за которую я получаю то, что и не снилось простецам.
— Безумец! — выкрикнул падший, с ненавистью взглянув на Саймона. — Такой же, как и вся твоя братия! В отличие от вас, Небесных шавок, я свободен!
— Что же, я опять предлагаю сыграть в игру, ты ответишь на мои вопросы, а взамен, я не сделаю тебе больно… очень больно.
— Ты не посмеешь! — голос падшего дрогнул. — Ты падёшь!
— Я серафим, я не могу пасть без «Его» указа, — улыбнулся он печальной улыбкой, покрутив нож. — Знаешь, сержант научил меня многому, в том числе и ведению допроса. Поверь, падший. Мы ломали многих, очень многих. А знаешь, что их всех объединяло?
— Ч-что?
— В последние мгновения своей жизни, все они были так похожи… все они были равны пред смертью… Забавно, падший. Ведь «Он» дал мне способности, связанные с душами. В каком-то смысле, меня можно назвать ангелом смерти. Звучит немного пафосно, но, это так. Но, это всё не важно, — напитав лезвие силой смерти, он провёл им по щеке падшего, оставив рану не только на теле, но и на душе.
— Ааааа! — истошно завопил падший, чувствуя нестерпимую боль. — Тварь! Небесная шавка! Раб ящерицы!
— Знаешь, — проигнорировал он его выкрики. — Я ненавижу данное мне имя, ненавижу до самой глубины души, поэтому… Ты тоже будешь ненавидеть его, будешь бояться его, будешь дрожать от одного его упоминания.
***
Несколько часов спустя Саймон покинул шатёр. На нём не было каких-либо следов, коим положено оставаться после недавних событий, но его потерянный и усталый вид уже говорит о многом. Ничего не сказав Люциферу, он подошёл к столу, сев на стоящую рядом колоду.
— Всё в порядке, брат? — спросил Люцифер. — На тебе лица нет.
— Дай мне немного времени… можешь забрать того… падшего и его игрушку.
Кивнув в знак согласия, Люцифер ушёл в сторону шатра, оставив Саймона наедине со своими мыслями.
«Никогда не думал, что опять буду заниматься этим дерьмом. Проклятье! — ударил он по столу, оставив на нём множество трещин. — Придётся терпеть, уж лучше так, чем стирание личности, или превращение в то перекачанное накрашенное чудовище, несущее любовь всем и каждому… Нужно взять книги у Азазеля, тренировки помогут мне забыться, и стать сильнее. Иначе я рискую не дожить не то что до канона, а до войны всех со всеми. М-да, раньше у меня было бухло, сериалы и анимэ, а сейчас? Нихера нет».
— Брат, ты готов? — спросил подошедший Первенец, держа в каждой руке по «трофею».
***
Вернувшись на Небеса, серафимы разделились, Люцифер вызвался доставить пленника в тюрьму, в то время как Саймон был вызван Биллом на Седьмое Небо, вместе с «подарком». Протяжно вздохнув, оба серафима отправились выполнять свою часть работы. Пройдя несколько улочек, Саймон вошёл в уже знакомый лифт, буквально телепортировавшись в обитель дракона.
Приняв «подарок», ящер бегло осмотрел душу демонессы, и недовольно покачал головой, посетовав на распоясавшихся конкурентов.
— Скверно, очень скверно, — недовольно пробурчал Билл, испепелив душу девушки вместе с её телом. — Какая мерзость, какая наглость! Кто-то, как там у тебя говорят? Ах да, кто-то внаглую меня плагиатит!
— Какая досада, — злорадно буркнул Саймон, оперевшись плечом на пустой резервуар.
— Вот именно! — занегодовал дракон, начав метаться взад-вперёд. — Я потратил годы на создание ангелов, а тут… кто-то появляется, копирует мою работу и выдаёт за свою! Когда разберёмся со Злыми Драконами, мы немедленно займёмся истреблением этой гадости!
— А ты не думал, что они могли появиться сами по себе?
— Чушь! — выкрикнул он, погрозив серафиму кулаком. — Тебе заняться нечем? Иди займись самообразованием, всё, брысь-брысь-брысь, — помахав пальцами рук, он телепортировал Саймона ко входу в храм Зебель.
«Безумный динозавр, — поморщился Саймон, повертев головой, желая понять, где он оказался. — Нужно найти Азазеля, пока я не тронулся умом от всей этой грязи».
========== Часть 1. Глава 3: Остракизм ==========
Как и почти все строения на Небесах, большой полигон был создан из материала внешне похожего на облака. Сам полигон был разделён на несколько зон, предназначенных для того или иного типа тренировок, начиная от физических упражнений и спаррингов, заканчивая тренировками в областях Небесной магии.
Как и множество раз до сего момента, Азазель растянулся на полу, пытаясь привести дыхание к нужному ритму. В очередной раз он проиграл в рукопашной схватке своему брату, самому младшему брату. Хоть серафимов и не связывает кровное, а большинство и духовное родство, но почти все они считают друг друга родными братьями и сёстрами. Так повелось со дня сотворения Люцифера и Михаэля, и продолжается по сей день.
— Опять… опять ты меня уделал, Хап…
— …Не называй меня так! — выкрикнул его оппонент, грозно выставив указательный палец.
— …сиэль, — закончил Азазель, растянув губы в пакостной улыбке.
— Аззза, — грозно протянул Саймон, демонстративно похрустев костяшками.
— Ладно-ладно, не нужно так гневаться, — замахал он руками перед собой. — Неназываемый.
— Тц, сволочь.
— И не тебе жаловаться, — поднялся он на ноги, отряхнув тогу. — Это не ты проигрываешь вредному младшему братцу.
— В магии ты лучше меня, — подметил Саймон. Пошевелив пальцами левой руки, он создал себе облачный табурет, поспешив уместиться на него, пока Азазель не придумал очередную глупость. — «Не будь у меня навыков рукопашного боя, продувал бы и в спаррингах».
— И это плохо, я учёный, а не боец! — воскликнул он с некоторой обидой, в первую очередь на самого себя.
— Да-да-да, — отмахнулся Саймон, потерев шею. — Клуб умников… как вы себя называете… Григори, кажется.
— Поздравляю, Хапс-не-называй-меня-так, ты запомнил сложное слово, — колко промолвил он, пакостно ухмыльнувшись.
— Давно я тебя не бил, — сощурился Саймон, размяв плечо. — Минуты три.
— Злобный маленький «Счастик», обижает старого больного человека, — по лицу Азазеля можно сказать, что он готов расплакаться в любой момент.
— Ага, больного, на всю голову, — съязвил Саймон, исказив лицо так, словно откусил лимона. — Тебе нужна встряска, Аза. Сходил бы, поохотился на Злых Драконов.