«Что мы имеем? — Размышлял он, сидя за столом, уставленном сувенирами со всего света. — Работал специалист. Жёстко, но без садизма. Только одного завалил на эмоциях, может, сказал что поперёк? А в остальном чисто и грамотно. Школа. Может наш? Нет, скорее вояки. Методика потрошения их. Спецназ? Или из бывших? Выяснить — есть ли у Вити разведчики и с каким опытом. Второе: Была девка. Куда делась? Изготовить портрет. Третье. — Судя по следам, работал один. Не стыкуется. Значит — Витя для отвода глаз? Или наоборот: «Маленький» послал настолько крепкого спеца, чтобы показать силу. Ерунда. «Камаз» количество ликвидаторов и не просек бы. Значит, это кто‑то третий. Скажем, девкин приятель или старые разборки Ахмеда. Всё равно, нужно брать эту малолетку». Наметив план, он вызвонил своего помощника. Григорий, прапорщик из разведбата, прошёл три компании и в своё время приглянулся Максу полным отсутствием принципов и рассуждений.
«Приказ отдан, значит должен быть выполнен». — Любил повторять бывший «кусок».
— Гриша, — сказал Макс, когда тот по–военному чётко представился в трубке.
— Подскочишь к ребятам, они у Автомобилиста служат, покажут объект. Надо быстро и аккуратно его заснять и отправить в проявку. Всё понял? Главное, не засвети плёнку. Кадр очень ценный.
Прослушки бывший чекист не боялся, шифровался скорее по привычке. Отдав распоряжение, Максим связался с «Камазом» и попросил выручить людьми. Хотя он и был уверен в навыках опытного вояки, но… «Девчонка может начать дёргаться, всякие там восточные дела, устроит шум. Пусть лучше с гарантией. А что подумает шеф — вопрос третий. Главное — дело».
Лехина беседа с редактором не задалась. Узнав последние новости, он побледнел, засуетился, начал звонить каким‑то связям в УВД. В общем, потерял лицо.
«Хотя, легко говорить, это ведь не моих девочек пытались украсть. С другой стороны, знал, куда влез. А так не бывает, чтобы мухи с котлетами в разных тарелках. Спасибо, конечно, сказал, но и всё, никакой информации больше не дал, понятлив. Теперь его разговорить трудненько будет». — Расстроился Алексей.
Оставив Виктора убеждать жену в необходимости уехать, Леха вышел из главного входа больничного корпуса и, размышляя о своём, тихо пошёл к воротам. Тут его и сработали. Упаковали здорово. Неприметный мужичок, до этого тихо читавший прессу, едва девчонка поравнялась с ним, потянулся и легонько ткнул в спину «шокером», спрятанным в газете. Отработать на рефлексе Леха успел, но подвело нетренированное тело. Тряхнуло и свело мышцы, а ещё один разряд окончательно вырубил сознание. В себя пришёл быстро, однако, только для того, чтобы сообразить: лежит на полу машины, сверху крепко прижимает чья‑то, обутая в пыльную кроссовку, лапа. Рот и глаза завязаны, руки тоже.
«Взяли меня люди «Камаза», это к бабке не ходи. Высветили через контакт с Машей и джип Ахмеда. Сам виноват, расслабился, посчитал людей дурней себя. Закономерно, теперь хлебну горячего». — Не подавая вида, что пришёл в себя, определил расклад диверсант.
Ехали молча, один раз только мужичок отзвонил кому‑то, доложил о захвате. Судя по ухваткам и обращению, мужик из бывших. Говорил коротко, без имён, прокололся лишь под конец.
"«Так точно» братки не говорят. И «до связи» — не прощаются. Отставник. Судя по возрасту, не в больших чинах, скорее прапор или младший офицер, до капитана. Но чтобы уйти капитаном, нужно пить по–чёрному. Этот вроде не пропитый, да и не взяли бы алкаша к себе бандюганы. Значит прапор. Основы знает, следовательно, учен. Служака. Всё, хватит о нём.
Строить планы не стал, бессмысленно. Слишком велика погрешность, и много неизвестных. Значит, ждём и терпим».
Перескочив через бугорок, машина снизила скорость и остановилась. Выдернули, особо не церемонясь. Кто‑то здоровый взвалил на плечо и поволок. По дороге слегка потискал, но в пределах.
Алексей втянул носом, — «Одеколон пахучий, не дешёвый, но и не супер, главное — запоминается. Разберёмся с владельцем, бог даст».
Уронили совсем мягко, на диван. Сорвал повязку, руки оставил связанными. А вот это лишнее, чувствительный хлопок по щеке едва не пересчитал все зубы.
«Да встаю я, встаю». — Открыл глаза, показывая всем видом, что жертва очухалась, незаметно огляделся. — «Подвал в коттедже, рядом теплотрасса, бойлер, оборудование. Всё дорогое, качественное. Ухожено, чисто. Скорее всего, логово «Камаза» или… В углу, спиной к закрытой плафоном лампочке, стоит человек, «Камаз?» Вряд ли, контору за версту видно, встал по науке.
Одет привычно, неброско, украшений ноль, причёска короткая, уставная. Седина. Точно, контора. Безопасник, наверное. А кто у нас лучшие цепные псы, правильно, особисты. Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Умный, дурака не возьмут, на службе не прижился, это плохо. Умный и не прижился, значит, с амбициями и работает на совесть. Такой иголки под ногти загонит и не сморщится. А ты? И я тоже. Но до пыток доводить не резон. Я, конечно, перетерплю, но тогда у него появится куда больше вопросов, начнёт «мотать» всерьёз. Значит, играем. Только бы не проколоться взглядом. Искра проскочит, и готово. Свой своего по глазам узнает».
Глядя в переносицу, срывающимся голосом крикнула что‑то вроде, — Палачи… Сатрапы… — Короткий удар по затылку ткнул носом в диванную подушку. «Не больно, но обидно. Для девчонки этого достаточно. Замолкла, глядим испугано, голос в дрожь, горло перехватило. Вроде верю, как сказал бы Станиславский. Этот тоже поверил. Кивнул помощнику, остановив готового ударить ещё раз.»
— Ну что, милая? — Начал разговор дознаватель. Говорить будем долго, поэтому, ты не ори, а послушай меня. Он пересказал факты и задал три простых и короткий вопроса. Кто убил Ахмеда? Кто ранил человека, пытавшегося залезть к Журналисту? Кто избил людей в кафешке? Всё пока.
«Кто, кто? Конь на лыжах» — Время изобрести правдоподобную версию у Лехи было. Рассказ Ольга начала с Краснодара. Как приехала в Москву, как нашла фирму Ахмеда. Что случилось дальше, в деталях.
«Пусть слушает, это ему не диссидентов наркотой обставлять. А про групповуху не хочешь? Молчит, слушает внимательно. Без эмоций. Ох, помучаемся мы с тобой. Трудно с умными. Таких легче сразу закопать».
Наконец, подошли к главному. Её голос сорвался, зазвучал с дрожью. Дескать, решили они меня напоследок ещё раз попользовать и отправили в ванну, я ведь у батареи трое суток просидела, а по нужде не отпросишься. Вот, они, извращенцы, в ванну и загнали.
«Верит, нет? — Поди, пойми. Я бы поверил. Врём дальше. Стук, удары. В щёлку видела. Человек, в чёрной куртке. Открыл ему Руслан, повернулся спиной, тот его по затылку и стукнул.
— Стоп, — прервал слушатель, — он что, его знал?
— Кто?
— Ну, Руслан, того, вошедшего.
— Да. Похоже. Впустил ведь.
— Дальше. — Распорядился зануда.
— Он в комнату зашёл, а Руслан у порога остался лежать. Выстрел, один, потом второй. Потом кому‑то приказал на пол сесть, руки за голову. Я ждать не стала. Оделась. Выскочила потихоньку из ванны, а на полочке барсетка Ахмеда, её прихватила и в дверь. В подъезде посмотрела, нашла ключи от машины. На ней и уехала. Там ещё деньги были, в себя пришла, купила одежду, макияж и остальное. — Протараторила пленница, сбивая внимание.
— Значит, мужика этого ты в лицо не видела?
«Плохо спросил, не верит. Почему?» — Озадачился Алексей.
— Нет, не заметила, он спиной был ко мне и немного боком. Среднего роста, волосы короткие. — Ответила, вспоминая детали, пленница.
«Так, хорошо. — Видно было, что какие‑то вопросы у него остались. Однако, не спешит».
«Особист» подошёл ближе, упёрся взглядом в лицо Ольги: Рассказывай, что дальше.
«Что дальше, что дальше? О–хо–хо. Дальше сказка сказывается, и чем дальше, тем страньше. — Это Алексей пробормотал уже про себя, в раздумье. — Не сходится уже много, а после очередного эпизода куда больше вопросов появится. То ли дело Штирлицу. «Где мог залапать чемодан? А коляску нёс. Спросите, у кого хотите.