Пока Оля разъезжала по городу, Леха незаметно учил её азам контраварийного вождения. Где нужно — пропустить, или, наоборот, добавить газа, а где и слегка нарушить правила, чтобы не вывалиться из общего потока.
К концу дня почти не вмешивался, ученица оказалась способная. Только стиль вождения переделать сложно. Женщины водят иначе, это аксиома. И ещё неизвестно, чей стиль езды лучше. Однако главный принцип, трёх Д, они осваивают с трудом. Расшифровывается: «Дай дорогу дураку». Им характер не позволяет уступать без внутреннего дискомфорта. Ну, что толку, если вместо эпитафии будет выбита фраза «Он был прав…»?
Но понемногу научится. Конечно, скандала на дороге, пока он с ней, можно не бояться. Хотя, всяко бывает, попадётся какой‑нибудь, потерявший чувство реальности новый хозяин жизни, и начнёт из себя корчить?
Придя домой, даже не раздеваясь, она устроилась под тёплым пледом и тут же заснула. Сказалась чехарда событий и обилие новой информации.
А Леха сосредоточено размышлял. Ещё в молодости у него были неплохие способности к внушению: «Интересно, всегда думал, что гипноз — это какие‑то биохимические процессы в мозгу, а сейчас придётся заняться тем же самым, но без малейшей физиологии, получится? Однако, был уверен — получится.
Сосредоточился и перенёс свои навыки и умения в её мозг. Для него это выглядело так, будто нечто густое переливается из одного сосуда в другой, наполовину заполненный, и мгновенно растворяется в его содержимом. Знания музыкальных произведений, опыт. Всё это тоже не имело никакой формы, он просто знал, всё, что собрано за годы практики и тренировок, теперь станет её опытом и умением. Конечно, руки тоже должны вспомнить, но это уже легче. Не беда, что и другие, не столь мирные, знания перейдут вместе с музыкальными. Она сможет пользоваться только тем, что необходимо для виртуозного аккомпанемента. Остальное, как заархивированный файл, останется «нераспакованным». И только его воля сможет открыть доступ к этим файлам.
Едва открыв глаза, Ольга удивлённо прислушалась к себе. В голове звучала мелодия. Вынула гитару и тихонько тронула струны. Аккорд, другой. Вспоминаются сольные партии. Она почти не удивилась метаморфозе. А к полудню у неё была твёрдая уверенность в том, что играет с детства. Отложив инструмент, блаженно откинулась в кресло. Усталость, не тягостная усталость монотонного труда, а благодарная усталость тела, которая сама по себе награда за работу, наполнила душу. «Отдохну немного и сыграю ещё», — интуитивно тревожась, что обретённое умение вдруг исчезнет, она хотела вновь и вновь подтверждать его.
«Имел ли я право сделать это? — Размышлял Алексей — Не знаю. Но если меня не остановили, значит разрешили. Хотя, наша с ней история, мне кажется, вообще не имеет прецедентов. Будем рисковать. А ответственность? Не рухнет ли её рассудок под ворохом нахлынувших знаний? — Задал он себе вопрос и тут же ответил. — Жизнь покажет. Вреда ей я, по любому, не желаю».
Три дня пролетели как один час. Новые возможности захватили. Она перепела всё. Когда онемевшие, стёртые до кровавых мозолей пальцы отказывали, бежала в буфет и, наскоро перекусив, возвращалась. Только, когда озверевшие соседи пожаловались администрации, прервалась. Пора было звонить и договариваться о встрече с продюсером.
Количество народа оглушило. Жеманные мальчики в узеньких джинсах, девицы, стриженые наголо. Нарочито жаркие приветствия, объятия. Ольга, слегка теряясь в этом бедламе, тихонько присела на диванчик, возле окружённой множеством непонятных электронных агрегатов секретарши. Прижав ногами гитару, осмотрелась, пытаясь увидеть в толпе Татьяну.
— Слышь, отвали, здесь мы сидим. — Перед ней стояла затянутая в кожу девчушка с чёрными прямыми волосами и суровым пирсингом в губе. Ольга хотела уступить место, но внезапно раздумала.
— «Перебьётесь» — Обращаясь к секретарю, громко и отчётливо произнесла. — Мне назначено на два часа. Доложите шефу. В холле повисла напряжённая пауза, прерываемая дикими воплями панели телевизора.
— Евгений Петрович занят, — попыталась отшить нахалку привратница.
— Я думаю, следует доложить, а потом отвечать. — Отчаянное веселье захлестнуло Ольгу. И её уверенность произвела на собеседницу должное впечатление. Она послушно нажала кнопку связи с боссом.
— Зови. — Отозвался голос.
— Прошу Вас. — Слегка обижено указала на дверь «вахтёрша».
— А Вы не спешили. — Приветствовал её хозяин просторного кабинета. Ухоженное лицо, небрежно повязанный галстук, гламур мятого пиджака.
«Типичный шоумэн» — Улыбнулась про себя Ольга.
— Не думай, что я назначаю встречу каждой претендентке. Меня, честно скажу, удивило и даже заинтриговало твоё отношение к предложению. Захотелось глянуть ближе. Присаживайся. — Махнул он рукой. —
— Значит, решилась? — С неприметной усмешкой, имея в виду отсутствие сомнений в итоге размышлений гостьи, — перешёл к делу он. — Теперь о главном. Мы прослушаем тебя, попробуем сделать запись, рассмотрим возможные стилевые решения и после этого будем решать вопрос о сотрудничестве. А сейчас расскажи о себе. Какое образование?
Ольга, открыв рот, чтобы сказать о своих достижениях, вместо этого положила гитару на гостевой столик и, пересев с неудобного кресла на стул, произнесла.
— Евгений Петрович, хочу сделать Вам встречное предложение. И тоже о сотрудничестве. Я оплачиваю услуги вашего агентства по созданию «пилотного диска» и двух, трёх клипов на записанные песни. Рекламную компанию и продвижение песен на радио.
Дизайнер, стилист, звуковая режиссура, всё это на Ваше усмотрение. С одной оговоркой. Окончательное решение по запуску продукта в раскрутку приму я сама. В случае моего отказа сумма возврату не подлежит. На первом этапе я намерена истратить где‑то семьсот, восемьсот тысяч евро. — Ольга назвала сумму и оторопело заморгала ресницами. На счёте в банке, за вычетом денег, истраченных на «Рено», ноутбук и вещи, осталось чуть более трехсот тысяч рублей. Однако, уже слегка привыкнув к изгибам сознания, она примирилась с произнесённым.
А вот Евгений Петрович удивился. Конечно, с подобными или сходными предложениями к нему обращались. Но, как правило, это были отцы или спонсоры молоденьких симпатичных девочек, не особенно разбирающиеся в кухне продюссирования. Слышать от едва оперившейся птахи рассуждения о делах, достаточно серьёзных, было странновато.
«Мистификация? — пронеслось у него в голове. — Но, с другой стороны, деньги есть деньги. К тому же девочка явно не бездарь. Может, это и есть шанс ухватить жар–птицу?»
При всей авантажности манер, он был классный профессионал и умел считать. Суммы, названой гостьей, действительно хватало именно на первый этап раскрутки, причём, все затраты шли в доход имеющего свою звукозаписывающую студию продюсера. А оговорка о претензиях указывала на понимание ею двойственности итога. В отличие от толстосумов, спонсирующих протеже и стремящихся получить результат даже в случаях клинической бесперспективности претендентки.
Разговор продолжался уже в деловом русле. Желая получить ясность, он спросил без обиняков. — Вы действительно располагаете подобной суммой? Простите за прямоту, но мы ведём деловую беседу, не будем расшаркиваться.
— Деньги есть, ими я распоряжаюсь единолично. — Веско подтвердила Ольга. У неё опять было чувство, что это не она ведёт беседу, а её неведомый спутник. Но теперь этот факт воспринимался уже более спокойно. — Договор, когда Ваши юристы его подготовят, я подпишу и в трехдневный срок перечислю сумму.
С невольным уважением покачав головой, Евгений Петрович вернулся к деталям. — А почему вы настаиваете на утверждении образа?
— Но коммент, каприз. — Пошутила Ольга и добавила. — Думаю, что следом должен последовать намёк на возможное продолжение сотрудничества, в случае удачного завершения первого этапа?
Продюсер приподнял бровь, не зная, что и ответить, поскольку, в самом деле, собирался затронуть эту тему.
— Обещаю, если мне понравится работа Вашего агентства, а в случае удачного старта это будет очевидно, я предложу Вам более выгодные условия и приоритетное заключение контракта. Это мы можем внести в договор. — Она мило улыбнулась.