Максим–свет–Геннадьевич, недострелянный. И тройка питерских охламонов, это те, кого я знаю. Генерал своих телохранителей с фирмы вряд ли подтянет. Свидетели ему ни к чему.
И тут вспомнила кривую усмешку мстителя. — Ты почему про укорот сказал? Только не ври. Я верхним чутьём разберу.
Он помялся, потом, нехотя, буркнул. — Мину я им в фасад заделал. Хотел вас рвануть ночью, и все дела. Потом испугался, что он меня раньше ликвидирует, как свидетеля.
«Во, как? Скромненько и со вкусом».
— Заряд, говоришь? — Раздумчиво протянула я. — Оно, конечно, дело хорошее, но он тоже не дурак.
«Но и я второй раз подрываться не собираюсь. — Вырвалось у меня: — Вот блин, как не вовремя». Сердце сдавила непонятная печаль.
«Почему такие, как Алексей, должны гибнуть, а эти Вовки и Петровичи жировать?»
— Дистанционка есть? — спросила, возвращаясь к реальности.
Он кивнул.
— Ну, да, сейчас с этой сотовой связью только ленивый взрыватель не соорудит. Но, отпадает. Генерал не пацан. На тебя он может и не думает, а от меня любой гадости ожидать будет. С него станется, он и «глушилку» может притащить. Связь блокировать. И вся задумка коту под хвост.
Рисуя возможные варианты, разговорились. Ну, я‑то к нему вообще вражды не испытывала. А он вроде как поверил, что всерьёз хочу генерала остановить. Такое чувство, где‑то я его видела. Или не я?
По возрасту ему лет тридцать, пересекаться вроде негде было.
— Слушай, — решила проверить неясную догадку, — ты срочную где служил?
— Глеб осёкся. — В/Ч 22879, СКВО
«Ага, теплее». — В 137 отряде ОсНаз, значит? Тогда, ещё вопрос. Изначально на шевроне твоей бригады волк был, потом на змеюку поменяли. Почему? Хотя ты, наверное, уже не застал.
— Так «дедушки» рассказывали. Волка себе 54 отряд спёр. — Озадаченно отозвался спутник. — Вот, а мы уже себе кобру шили.
Я облегчённо хлопнула себя по лбу. — Вспомнила. Восемьдесят девятый. Африка. Был?
— Он кивнул, недоумевая. — А ты откуда…? Кто рассказал?
— Не бери в голову. Всё равно не поверишь. Главное, я тебя знаю.
Действительно, такое забыть трудно. Но воспоминаниям предаваться времени нет. А паренёк неплохо себя показал. Алексей тогда командиром роты служил, не удивительно, что не сразу вспомнил. Их у него не один десяток таких в подчинении был.
План, не план, скорее намётки составили начерно. Чтобы лучше сориентироваться решила всё же пройтись по дому. Глеб выступил в роли гида. Спальни и гостевые комнаты интересовали с точки зрения обзора. Другое крыло — тоже. «Господи, чего, наверное, никогда не пойму, зачем нужен такой громадный дом? Хотя, кто его знает, может, из‑за того, что слаще морковки ничего не пробовала, вот и кажется диким. Закончив осмотр, вернулись на лестницу.
— А в библиотеку пойдём? — Обронил Глеб.
— Так вот же? — Я кивнула на кабинет, стена которого была забита книгами.
— Ну, это он для работы держал. А библиотека у Ивана внизу.
Идти не хотелось, но победило чувство долга. Раз начали, нужно закончить. Спустились куда‑то почти в полуподвал. Открыв дверь, остолбенела. Большая комната, посредине огромный биллиардный стол, над ним несколько ламп, в специальных абажурах, или как там они называются. И книги. Вдоль всех стен полки, забитые разномастными фолиантами.
— Неужели всё читал? — Изумилась я? Не знаю, я не видел. — Глеб хмыкнул. Какая теперь разница. Иринка точно оттуда брала несколько раз.
— Извини, если вопрос бестактный, она тебе нравилась? — спросила я.
Он не ответил. Да, в принципе, я и сама всё поняла. — Извини.
Мой провожатый вздохнул. — Ты на неё действительно похожа. Очень. Но только внешне. Она другая…, была. Ты старше и жёстче. —
Помолчал, невесело усмехнулся. — Банальная история. Телохранитель и клиентка. А вот не уберёг. Да что теперь, я за этот грех остаток жизни себя грызть буду. Но мне главное с «ним» рассчитаться.
— Думаешь, станет легче? — Я вспомнила краснодарскую бойню.
— Не знаю. Но так ещё хуже.
Разговор оборвался. Я повернулась, собираясь выйти наружу. Но тут глаз зацепился за маленький железный ящик, прикреплённый к стене возле книжной полки.
— А это что? — ткнула пальцем.
— По–моему охотничье ружьё. Иван его очень берег и редко открывал. Честно говоря, не видел.
— Так давай глянем?
— Давай, вот только где ключ? — согласился спутник.
— Обойдёмся. — Достала «Макаров» и выстрелом снесла петлю. Слабенькое железо лопнуло. Повезло дважды, пуля не срикошетила, а воткнулась в толстую дубовую облицовку.
Открыла скрипнувшую дверцу и обмерла.
В специальной стойке стоял красавец Ремингтон. Мечта любого мало–мальски разбирающегося в хорошем оружии.
Вынув инструмент, принялась разглядывать. Не удержалась, спросила. — Ты знаешь, что это?
Глеб пожал плечами. — На штатовскую, КМПшку похожа.
Правильно, они же на этой базе сделаны, но там массовка. А это мечта идиота.
Штучная «Cемисотка». У этой красавицы точность на трехстах метрах менее семидесяти пяти миллиметров.
Порылась в ящике и вытащила приличный Цейсовский «ночник» и коробку снайперских патронов. — «Знал Иван толк в оружии».
Хотя винтовка для меня была явно тяжеловата, но так и не смогла выпустить из рук.
— Слушай, — мой партнёр подозрительно глянул на то, как я оглаживаю винтовку. — Ты, случаем, не из этих будешь?
— Из которых? — не поняла я.
Ну, что по горам, как говорится, «в колготках» бегают. Больно хорошо в снайперском барахле разбираешься.
— Я, вообще, только год назад школу закончила. Не веришь? Ну, твои дела.
А с оружием меня один очень хороший человек познакомил. Может, из‑за него и у меня к «кормилице» такое отношение.
Глеб вскинул голову. — Странно, мой товарищ рабочий «ствол» так называл. Давно, правда. Мужик хороший был. Да только на засаду попал. А его потом в дерме вывозили.
— Ты‑то, как знаешь, что на Леху чужое повесили? — удивилась я.
Он не ответил. — И спецназовские мульки ты разбираешь, и в оружии, как говорится, сечёшь, и капитана знаешь. Ох, и непростая ты штучка.
Я кинула ему пистолет. — На, забирай твой шпалер, иначе опять начнёшь себе мозги догадками крутить. А ответ простой. Алексей меня всему и научил, и про ваши Ангольские приключения от него знаю. Для меня у него секретов не было.
— Да? — он явно не поверил. — Так уж и не было?
— Сомневаешься? Тогда сам напросился… А кто в самоходе перед командировкой с местными в Перикишкюле подрался, и кого Леха от самосуда спас? — Спародировала говор одессита. — Хочешь деталей? Их есть у меня.
На Глеба невозможно было глядеть. Мужик, за тридцать, залился румянцем. История и впрямь вышла комичная. Глеб познакомился с местной барышней, но не учёл международную обстановку и менталитет. И запросто мог попасть в суровый переплёт, если бы не Алексей, который на вечерней проверке заметил, что бойца нет в строю. Лейтенант кинулся в посёлок и отбил бойца. «Казанову» уже изваляли в грязи и, похоже, собирались немедленно устроить ему обрезание.
— Слушай, — хлопнул он себя по лбу, — понял. Ты его дочка. Да?
То‑то, смотрю, ухватки. Нет, правда?
— История длинная, хотя, можно сказать, жизнь он мне подарил. Если доживём, расскажу. — Отмахнулась я.
Мы болтали, словно были знакомы не первый год.
— А ты‑то как здесь оказался? — в свою очередь поинтересовалась у неудачливого охранника.
— Демобилизовался в девяностом. Мой призыв на полгода в Карабахе задержали. Пришёл, покрутился, а тут «румыны», мы так молдаван звали, вербовать приехали. А чего, поехал, но там какой‑то балаган. Махновцы, одно слово. Я через месяц и ушёл. Через Польшу в Боснию. Года полтора там воевали, пока американцы не полезли. Разнесли всё в дрова со своих этажерок. Вернулся. Два ранения, правда, вскользь. И тысяча «баксов» за всё про всё. Закончил курсы телохранителей. Женился. Год прожили, разошлись. С тех пор в охране работаю. До старшего смены дослужился.