Джо-Энн Пауэр
Ангел страсти
ГЛАВА 1
Йоркшир, Англия
Бог услышал ее молитвы.
Когда пленника доставили в ее покои и освободили из мешков, она поняла — это тот самый человек, который способен помочь ей осуществить заветную мечту. Теперь все ее надежды воплотились в этом великолепном теле.
Он был очень большим, просто огромным. И казался воплощением мощи.
Но неистового нрава — это было видно сразу: веревки туго опутывали его по рукам и ногам, а во рту торчал кляп.
Она прикрыла глаза, вознося благодарные молитвы и прислушиваясь к звукам — трое слуг раскручивали спеленутое тело, затем положили его на ковер перед горевшим в камине огнем. Вдруг она уловила звук, заставивший ее настороженно вскинуть веки. Стоило освободить пленника от свивальников, как он резким движением согнул перетянутое веревками тело, приготовившись нанести удар связанными ногами склонившимся над ним слугам. Те едва успели вовремя отскочить.
Ни веревки, ни темная повязка на глазах — ничто не могло его удержать.
Анжела затрепетала от восторга — он не обманул ее ожиданий.
Как бы подтверждая ходившие о нем легенды, пленник не прекращал борьбы даже в самом, казалось, безнадежном для него положении. О его силе шла громкая слава, и, словно в доказательство этого, он уже сумел почти перетереть толстые веревки, стянувшие его запястья, и довел до изнеможения своих похитителей, хотя они только-только явились с ношей из промозглой ноябрьской ночи.
Ее камердинер Питер отбросил со лба капюшон и ловко уклонился от нацеленного в его живот удара спутанных ног пленника.
— Ну, скажу я вам, он оправдывает свою репутацию! Схватить этого зверя оказалось не так-то легко!
Из уст пленника послышалось невнятное угрожающее рычание.
Питер склонился к нему.
— Ну-ну, бандитская рожа, я же говорил, нет никакой необходимости проявлять агрессивность!
Питер не лгал. Хотя пленник и не мог видеть камердинера из-под черной повязки, Питер очень походил на своего библейского тезку. Создатель хоть и наградил его высоким ростом, но при этом постарался снабдить кротким нравом. Под столь внушительной внешностью скрывался добрейшей души человек.
Не отрывая глаз от распростертого на ковре тела, она приказала:
— Помоги ему подняться, Питер.
Пленник замер… Он выжидал, как пойманный в капкан дикий зверь… не сломленный, в любой момент готовый к прыжку… еще более опасный, чем на свободе.
— Миледи, нужно соблюдать с ним осторожность. Этот человек — достойный противник для любого гладиатора. Послушайте меня, прежде чем ставить его на ноги, в него необходимо влить пару кружек крепкого вина.
— Вот именно, — согласился Эдвин, домашний казначей. — Он чуть не сломал мне руку, когда мы напали на него у водопада. Я бы охотно влил в него кувшин, если бы знал, что это хоть немного его успокоит.
Да, пленника необходимо поскорей успокоить. Она не могла смотреть на человека в столь жалком состоянии, спутанного, как дикий зверь. Это слишком явно напоминало ей о собственных оковах, о собственных мучениях. Она не могла видеть человеческое существо, будь то мужчина или женщина, испытывающим подобные страдания. И раз уж ей вздумалось воспользоваться помощью этого человека для достижения собственных целей, она не должна подвергать его тем же мукам, которые испытывала сама.
Анжела приблизилась, потирая руки и внимательно рассматривая пленника. Ее связанный, ослепленный, лишенный возможности говорить трофей.
— Прошу вас, сэр, ведите себя спокойней.
Голова пленника, прижатая щекой к полу, дернулась к ней. Брови сдвинулись, словно он надеялся разглядеть мучительницу сквозь непроницаемую черную повязку.
Питер коротко хмыкнул.
— Добра от него ждать не приходится.
— Помоги ему подняться, — настаивала Анжела.
— Нет уж, миледи, это не…
Пленник снова зарычал.
— Питер, выполняй мое приказание!
— Да, миледи.
Питер продел мясистые руки под руки пленника и рывком поставил его на колени.
Даже в этом положении узник напоминал Геркулеса. Анжела, поражавшая высоким для женщины ростом, стояла перед преклоненной фигурой, и его голова находилась на уровне ее сердца. Как Далила перед коленопреклоненным Самсоном, она с восторгом изучала черты его лица.
Редко кому доводилось видеть лицо этого человека, объявленного вне закона. Черные волосы цвета кромешной тьмы адского подземелья блестящими волнами ниспадали до плеч. Этот цвет повторялся в его одежде — черной шелковой тунике и накидке из куньего меха, переброшенной через плечо, закрывавшей необыкновенно мощный торс и ниспадавшей до ног, словно изваянных из камня, защищенных отлитыми из стали латами. Этот человек способен справиться с заданием, которое она собиралась возложить на него, его размеренное дыхание служило подтверждением этого. Впереди ее ждет свобода, еще более желанная, ведь в мощи пленника ей виделась милость Бога, пославшего это уникальное существо. С его помощью ей удастся одержать верх над врагами. Только этот совершенный могучий человек способен вызволить ее из темницы, из ада на земле, в котором она пребывала.
Анжела с любопытством рассматривала его лицо: широкое, почти квадратное; резко выточенные черты придавали ему вызывающе-заносчивое выражение. Она вдруг поняла, именно таким должен быть красивый мужчина — он внес удивительные поправки в ее идеал мужской красоты.
Чувствуя на себе пристальный взгляд, пленник поднял лицо. Черные изогнутые брови взметнулись вверх. Вероятно, когда этот человек держит речь, все — мужчины и женщины — завороженно слушают его. Иначе как бы удалось ему за короткое время собрать столько сторонников? И как бы он смог привлечь ее внимание, вселить в нее непреодолимое желание заполучить его в союзники?
Анжела старалась подавить в себе сожаление и раскаяние за это похищение — ей пришлось воспользоваться столь коварным способом. Ибо, в законе или вне закона, ни один человек не заслуживал посягательств на его свободу и права.
Пленник вращал головой направо и налево, с шумом вдыхая воздух, стараясь впитать в себя дух окружающей обстановки. Он пытался определить рост своей похитительницы, фигуру, намерения, и Анжела это заметила.
Она улыбнулась — пленник отличался умом и отвагой. Оба качества ей пригодятся, только бы удалось заручиться его согласием стать ее союзником…
— Сними повязку, Питер, и вынь кляп у него изо рта.
Голубые глаза слуги вспыхнули гневом, но годы верной службы приучили его подчиняться госпоже беспрекословно.
— Надеюсь, вы приготовились к последствиям этой неосторожности, — пробормотал он.
Анжела расправила плечи. Конечно, она приготовилась. Не она ли приказала схватить его? Она устроила похищение… Спланировала его. Анжела вынашивала замысел, прочувствовала его сердцем и умом, пока он не завладел всеми ее мыслями и не начал жечь душу денно и нощно, требуя скорейшего воплощения. Ибо если этот человек не поможет ей освободиться из плена, то уже никто не поможет. Да, она готова встретиться лицом к лицу с этим человеком.
— Убери их, — прошептала она.
Питер покачал головой и осторожно приблизился. Двое других беспокойно переступали с ноги на ногу, когда камердинер развязал первый узел. Он вынул изо рта пленника кляп. Анжела не ошиблась — губы узника обещали принять привлекательные очертания, когда пройдет скованность мышц. Но вот рот скривился в угрозе, обнажив блестящие белые зубы. Вся поза пленника выдавала готовность к отмщению.
Анжела укоризненно нахмурилась, убеждая себя, что в связанном виде он ей абсолютно не опасен. По слухам, этот человек никогда не употреблял бранных слов, если другие их не заслуживали. Уж не из-за обостренного ли чувства справедливости, каким наградила его молва, Анжела выбрала именно его и только ему собиралась доверить столь важную для нее службу? Если бы обстоятельства, давящие на нее, моральный уровень тех, чье общество ей приходилось делить, позволили ей оправдать сие деяние… В конце концов, она поступила ничуть не хуже, чем он поступал ежедневно. Подобно ему, она пошла на воровство… да, украла его собственную персону. В отличие от него, она вознаградит его за неприятные переживания, вернет ему свободу, его прежнюю жизнь, если он согласится стать на короткое время частью ее самой и вернет независимость, некогда ею утраченную.