— Клянусь Богом, мой Ангел.
В ее глазах показались слезы. Он крепко прижал ее к себе.
— Дорогая, не плачьте. Пожалуйста, не надо. В жизни есть много другого, над чем стоит проливать слезы, только не над комплиментом вашей красоте. Успокойтесь.
Он целовал ее брови, глаза.
— Не плачьте.
Провел губами по щекам, ощутив соленый след слез.
— Пожалуйста, не плачьте.
Прижался губами к ее губам.
— О, Анжела, не плачьте же.
Он гладил ее бедра, грудь, потом жадно прижал к себе. Только она одна нужна ему, только она может утолить его страсть.
Она обвила его руками, прижимая к себе, шепча ничего не значащие слова. Она требовала… призывала… то, что не должно было случиться.
Николас оторвался от нее, но она, влекомая сверхъестественной силой, снова порывисто прижалась к нему.
— Помоги мне, Господи! Как хорошо держать вас в объятиях!
Она вся дрожала в каком-то экстазе.
— Этот поцелуй оказался не таким, как утром, правда? — пробормотала она, прижимаясь к его груди.
Он задыхался от желания.
— Да. Наш обычный брачный поцелуй стал первым шагом к знакомству.
— А потом… на поляне… Тот показался мне более…
— Страстным, да. Назовем его так. — Жаль, он не мог солгать и должен признаться — ее поцелуи имеют над ним власть. Николас гладил ее волосы.
— А этот последний — в нем столько покоя и уюта. Наверное, есть и другие?
Он избегал смотреть ей в глаза.
— Множество других, какие муж вправе предложить жене. Но вы мне не принадлежите.
Николас оторвал ее от себя и снова вернулся к реальности — зимняя стужа пробирала до костей. Отчаяние в ее глазах требовало положить конец обоюдному истязанию.
— Теперь давайте приготовим постель, нам нужен хороший отдых. Вы с этой стороны. Я с этой. Утром предстоит расправиться с еще двумя вашими поклонниками и поискать истинные доказательства смерти вашего супруга.
Молча она выскользнула из его объятий. С тяжелым сердцем он наблюдал, как она вышла из спальни в светелку.
Николасу хотелось сказать многое. Показать ей, почему им не следует целовать друг друга так страстно… Хотелось вернуть ее, снова услышать ее смех. Он не должен этого делать.
Такие разговоры ни к чему. Анжела не нуждалась в напоминаниях о ее ужасном положении. Он не станет оскорблять ее бесконечными повторениями очевидной истины. И все же, его сущность тосковала по ней, призывала быть мужчиной, а не легендой в дьявольском обличьи.
Но этому не суждено сбыться. Он уже давно поставил крест на земных радостях и не хотел бередить боль несбывшихся надежд.
«А как же твое сердце, Дьявол? Какая судьба ожидает твое разбитое сердце, хозяин ночи?»
Ледяной ураган бился о крепостные стены замка. Николас лежал рядом с неестественно прямо вытянувшейся Анжелой и призывал всю свою решимость и силу воли. Это ему, в конце концов, удалось. Только на сердце оставалось неспокойно.
ГЛАВА 6
Его разбудили рыдания. Кто-то, словно в удушьи, глотал воздух. Он вскочил. Анжела исчезла. Николас сбросил с постели меховые одеяла. Неясный отблеск свечи на каменной стене пробивался из ее светелки. Выхватив из-под подушки кинжал, он осторожно прокрался к двери.
«Если кто-то тронул хоть волос на ее голове, он пригвоздит его к…»
Святой Иисусе!
Она сидела с распущенными волосами, прижав руки ко рту, пытаясь заглушить рыдания, и горестно раскачивалась взад и вперед, словно ей не суждено увидеть завтрашний день. Никто не нападал на нее, никто не обижал. Он оглядел углы. Никакой угрозы.
— Анжела, — шепотом позвал он, выронив кинжал. Подошел, встал рядом на колени. — Дорогая, — он погладил ее шелковое ночное одеяние. Мягкая ткань заструилась меж пальцев.
Анжела вздрогнула и зарыдала еще громче. Николас прижал ее к себе, шепча ласковые слова, пытаясь успокоить.
Она прильнула к нему без слов, отчаянно. Жадно обняла, спрятала лицо на его груди. Но продолжала плакать.
Он провел пальцами по ее спине и бедрам, заметив, как она напряжена. Анжела продолжала безудержно всхлипывать. В страхе за ее здоровье он отстранил ее, держа за плечи. Она вяло подчинилась, словно жизнь оставляла ее.
— О, Николас, пустите меня! — простонала несчастная.
— Взгляните на меня.
Она отрицательно покачала головой.
— Любовь моя, что с вами? — он нежно целовал ее щеки, уголки рта. — Не плачьте, сердце мое. Скажите, в чем дело, я хочу помочь вам.
— Вы не сможете, — она вся дрожала. — Я хотела бы принять вашу помощь, но никто не сможет мне помочь.
Николас пришел в ужас.
— Что с вами? Вы больны? Я знаю много рецептов…
— Мои болезни не лечатся снадобьями.
— Что же это? Вы должны мне сказать. — Он вытер слезы с ее щеки. — И почему вы не спите глубокой ночью?
— Я шила.
— Шила? — он недоуменно заморгал.
Она смогла лишь кивнуть.
— Шила всю ночь. Я говорила, вы, наверное, забыли. Я шью каждую ночь.
У него закружилась голова — слишком резко прервался сон.
— Я не нахожу слов, Анжела. Зачем понадобилось шить этой ночью? Я здесь. Гейнсбридж снабдил меня рыцарскими доспехами. Вам незачем было просыпаться после столь утомительного дня. — Он поднял кусок черного бархата, который она подрубала золотом, и отбросил его на скамью.
— Я не просыпалась. — В его глазах застыл немой вопрос. — Я не засыпала. Вообще плохо сплю. Я… — она закусила губу. — Шью по ночам в надежде отогнать кошмарные сны. Боюсь засыпать — меня преследуют кошмары. Но сегодня даже шитье не помогло.
Она поднялась и подошла к догоравшему в камине огню, видимо, она и зажгла его. В золотых отблесках пламени сквозь тонкую ткань просвечивали очертания ее фигуры.
Она была великолепна. Наверное, сам Бог создал такое совершенство для искушения земных мужчин. Безыскусная в своей невинности, она виделась Николасу такой красавицей, у него даже пересохло во рту. Ему хотелось пить ее всю — ее кожу, упругие соски округлой груди, вкусить запретный плод у лона, где начинались стройные ноги, пить безумно, забыв о всех обстоятельствах, словно сковывавших его цепями.
Он закрыл глаза, сцепил пальцы. Желание боролось с соображениями чести.
— Боюсь, я не совсем понимаю.
Она повернулась, заложив руки за спину. Николас еле сдержал готовый вырваться из груди стон. Теперь стали видны розовые соски, стройная талия и темное пятно, скрывавшее ее женское начало. Такой страсти он никогда не испытывал. Он с трудом отвел глаза.
Анжела продолжала рассказ, заинтересовавший его еще больше.
— Меня одолевают кошмары. Почти каждую ночь, независимо от того, где я сплю и с кем. Я отгоняю демонов рукоделием. В этом деле я достигла больших высот, и многие из моих подданных подтвердят — они гордятся одеждой, сшитой мною для них. — Она печально улыбнулась. — Сегодня мне показалось, будто я могу не бояться кошмаров. Я решила улучить момент и немного поспать. — Она прерывисто вздохнула. — Но я ошиблась. Пыталась заснуть, но на меня нашел страх. Так всегда бывает ночью. Я видела, вы тоже не спали, это немного успокаивало меня. Но когда вы, наконец, закрыли глаза, кошмары пришли снова. Пришлось встать. — Она в отчаянии хрустнула пальцами.
— Ничего не оставалось делать, как снова взяться за шитье, но на этот раз пальцы двигались медленнее, чем обычно. Я все время колола руки, от боли начала плакать…
— Что это за страшные сны, не дающие вам покоя по ночам?
— Ужасные. Отвратительные.
— В этом трудно усомниться, — Николас обнял ее за плечи. — Скажите, что вы видите во сне.
Она тряхнула головой и напомнила ему сцену, когда он собирался преподнести ей подарок. Тогда она весело смеялась и шутила. Николас решил снова рассмешить ее, но сначала он должен отогнать навязчивых демонов.
Он обнял ее за талию, нежно погладил волосы, прижал к себе.
— Скажите, что за видения преследуют вас? Часто, когда рассказываешь о кошмаре, он исчезает. Поделитесь со мной, вам станет легче. Разве я не обещал, я намерен помогать вам во всем!