- Никуда не уходи. Будь как дома. Ты здесь хозяйка. – развернулся и ушел.
Это меня совсем обескуражило. Да, как же. Хозяйка! И у всех хозяев контролируется каждый шаг? Или это в порядке вещей запирать хозяйку на ключ в комнате, без возможности побега? Ну что ж, если я хозяйка, этим надо воспользоваться.
- Извините, можно вас попросить? – обратилась я к старому доброму «терпеливому» дворецкому.
- Что угодно, mademoiselle.
Интересно, эту улыбку он долго отыгрывал в зеркале?
- Принесите мне красного вина, если можно.
- Avec plaisir, mademoiselle. – произнес он чистым французским, и поклонившись вышел. А мне этого и надо. Я решила уходить отсюда немедленно. На выходе, я трясущимся голосом сказала, что нужно ехать, и те двое что меня сюда привезли, с радостью отозвались меня оттуда отвезти. Мы сели в машину и покатили. Мне стало их жаль, ведь они наверняка выслуживаются перед своим хозяином, а я их так обману. Это может плохо закончится, но умирать надо с песней...
Я открыла дверь машины, и выпрыгнула. Я скатилась куда-то по траве. Почему она была желтой. Почему так похолодало. Ведь когда меня забрали – было начало лета, а сейчас – все смахивает на осень. Нужно идти…
Не знаю как я оказалась на поезде. Я сидела прямо перед какой-то рок-звездой. Он угостил меня курицей, и сказал что меня ищут, но он с удовольствием оставит меня у себя. Ну уж нет, от одного сбежала, к такому же попала. Что за день такой? Сказав, что мне нужно подышать, я вышла в тамбур, откуда умудрилась легко перепрыгнуть на встречный поезд. Это было настолько легко для меня и настолько потрясающе для той рок-звезды, что он кричал, что найдет меня во что бы то ни стало, чтобы я все повторила. Но этому не бывать. Я не хочу больше никого из них встречать, да и адреналина на второй такой безумный шаг у меня уже не хватит. На первой же остановке я вышла. Впереди было большое поле, запускали воздушные шары, было красиво. Я подошла настолько близко, что веревка одного из шаров, которого запускал местный инструктор, как-то запуталась вокруг моей ноги, и я под крики внизу бегающий людей, тормашками вверх летела ввысь, было здорово. Долго бы я так не протянула, нога уже затекла, но на счастье подо мной оказался еще какой-то шар, и я как-то, сама не знаю как, спустилась по его куполу прямо в пустую корзину, которая только меня и ждала для начала захватывающего путешествия. Я летела все выше и выше, и скоро стало очень холодно, прямо морозно, и огонь в горелке начал затухать. Надо было опускаться. Захотелось домой, к маме.
Управляя шаром, я видела, что подо мной проплывают города, я опускалась ниже, Тауэрский мост стоял передо мной во всей своей красе, это обворожительное зрелище, облетев его со всех сторон, я направилась к дому… Подлетев к своему окну, я увидела, что многое изменилось, дома я появилась именно через окно, и это не было странно. Странным было другое, то что мама вместо радостных объятий, приложила палец к устам, велев молчать, но я не понимала ровным счетом ничего, мне хотелось кричать, что я дома, что все хорошо, но все было не так. Я видела слезы на маминых глазах, было страшно, впервые за долгое время, и в этот момент вошли двое в черном длинном пальто:
- Мы следим за тобой.
В этот момент я проснулась, почему-то болела нога, как будто она была перетянута веревкой, был комок в горле, и было много вопросов в голове. Я не верила, что это был сон, ведь все было так реально. Но светлая ночь в окне только шептала, что это был просто сон, и не стоит ничего бояться. Все хорошо…»
Алекса закрыла дневник, укуталась одеялом и зарылась носом в подушку…
Это была обычная девушка с обычной внешностью, но она обладала такими отличительными качествами, что делало ее не похожей ни на кого другого. У нее были темно-карие глаза, длинные черные ресницы, черные брови, тонкие алые губы, греческий нос, который она так ненавидела, и длинные каштановые волосы, которые в комнате были черными как вороний глаз, а на улице отливали всеми оттенками коричневого и даже пурпурного. Она была красивая, ей часто говорили, что она похожа на цыганку, но ее семья была родом из Украины. Она всегда опускала глаза, когда на нее смотрели – и это вызывало противоречивые чувства, которые она не могла контролировать. Алекса была из бедной семьи, отец был на пенсии по инвалидности, а мама жила отдельно от них. Девочка любила ее и своих сестренок, но навещала редко. Этим летом Алекса должна была поступать учиться, но она еще даже не определилась куда именно подавать документы. Это было сложно, потому что девочка была талантлива и ей все нравилось. То, что она в детстве занималась музыкой и окончила музыкальную школу по специальности скрипки и фортепиано – делало ее очень романтической натурой, а жизнь с отцом и обстоятельства, что сложились у семьи, рано сделали ее взрослой. Она никогда не была ребенком, подростком. Она всегда была взрослой – мама ей часто шутя говорила: «Ты родилась 35-летней, дорогая моя». Алекса всегда была очень ответственной, она всегда жертвовала собой ради кого-то и совсем забыла о себе, о том, что себя тоже нужно любить. Этим часто пользовались ее друзья. Алекса никогда не отказывала в помощи – и сама никогда ничего не просила. Тем не менее, она была сильной, она умела совладать собой и кем бы то ни было совершенно спокойно. Она была нежной, хрупкой и независимой, дикой. Потому что не любила общество, а предпочитала спокойное и ненавязчивое одиночество, где она чувствовала себя по-настоящему свободной.