Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и наблюдаю за тем, как на первый взгляд неприступная задняя стенка бесшумно отодвигается в сторону. Ныряю в появившийся просвет и, не теряя ни минуты, спускаюсь вниз по винтовой лестнице.
Неприметная железная дверь, сливающаяся со стенами маленькой комнатки, комбинация из десяти цифр на панели и здравствуйте, Всадники!
Дом, милый дом. Просторное помещение с высоким потолком и кирпичной кладкой на стенах. Яркие круглые лампы, компенсирующие отсутствие окон, большие плазменные экраны, на которых мелькают записи с камер наблюдения, новости, фотографии, документы… В центре комнаты сенсорный экран с картой Европы и несколькими мигающими точками – объекты. Насчитываю двенадцать и морщусь. Значит, сейчас все на заданиях. Вероятно, поэтому меня и выдернули из отпуска - за неимением других.
Двенадцать обустроенных рабочих мест, находящихся в отдалении друг от друга, будто островки. Каждый в своем стиле, и каждый со своим хозяином. Это святая святых наших связных. Так сказать, глаза и уши Всадников.
- Ангел!
Только и успеваю, что отбросить коробку с чехлом на рядом стоящий диванчик, как меня сносит с места фиолетовый вихрь.
- Ну, наконец-то увиделись! Я так соскучилась, - радостно сообщает, стискивая меня в объятиях, как плюшевого мишку. – Могла бы и ответить хоть на один звонок за две-то недели! Я ведь переживала!
Крепко обнимаю подругу в ответ, глубоко вдыхая нежный аромат цветочных духов, и закрываю глаза. Знаете, есть на свете по-настоящему положительные люди. И Алинка как раз из таких. Иногда кажется, что она живет в своем мире. Длинные, струящиеся до талии, густые волосы насыщенного темно-фиолетового цвета, фиалковые линзы и вечная белоснежная улыбка. Сегодня на ней неоново-розовая толстовка и черные джинсы. Для меня – немыслимое сочетание, для нее – один из множества образов. Всегда разная, всегда веселая и всегда жизнерадостная. Когда вижу ее, сразу представляю сказочную фею. Такая же яркая, непосредственная, добрая. Не беспокоится о мнении окружающих, не загоняет себя в рамки и ничего не боится. Прыжки с парашютом, дайвинг, скалолазание, ралли, даже не знаю, осталось ли что-то, чего она не пробовала. Но главное, это безграничная преданность близким, когда знаешь, что можешь положиться на человека в любой ситуации, рассказать самое ужасное и получить совет и поддержку. Таких людей в наше время единицы. И я безумно благодарна судьбе, что свела меня, как раз с этими единицами.
- Прости. Надо было прийти в себя, - тихо отвечаю.
Алина лишь крепче сжимает объятия.
- Ангелина, зайди.
Открываю глаза и смотрю на мужчину, стоящего возле открытой двери. Темные волосы, слегка тронутые сединой, резкие черты лица, кому-то кажущиеся грубыми, острый пронзительный взгляд серых, как осеннее небо, глаз, и несколько морщин на суровом лице. Сложенные на груди руки, пугающие рельефы мышц под облегающей черной футболкой. Не помню, чтобы он носил вещи другого цвета. Таинственный Босс Всадников, с восьми лет мой крестный отец…
- Хорошо, - просто отвечаю и отстраняюсь от недовольной вмешательством в наше общение подруги.
Прохожу в мрачный, как и его владелец, кабинет и сажусь в мягкое кресло. Темные обои, темный мебель, темный пол, да еще и освещение минимальное. Не знала бы крестного, подумала, что намеренно пугает, но нет. Ему просто так нравится.
Мужчина закрывает дверь. Достает из шкафа пару бокалов и пузатый графин с бронзовой жидкостью. Обходит стол, садиться в кресло напротив. Неторопливо наполняет бокалы и толкает один мне.
Молча беру в руку и отпиваю. Насыщенный букет и легкий привкус чернослива бьют по вкусовым рецепторам. Арманьяк теплой волной скользит по горлу. Раздражительность отступает.
- Кому-то придется отвезти меня домой, - сообщаю, делая еще один глоток.
- Разумеется, - одобрительно кивает.
Несколько минут сидим в беззаботной тишине, отрешаясь от мира и погружаясь в свои мысли. Забираюсь в кресло с ногами и лениво наблюдаю за стайками разноцветных рыбок, мельтешащих во встроенном в стену огромном аквариуме.
- Как ты?
Пожимаю плечами, продолжая следить за успокаивающим нервы морским миром.
- Приступы паники повторялись? – спрашивает, выждав минуту.
На секунду прикрываю глаза.