- Тебе двадцать четыре года, сколько уже можно ждать?! Я знаешь ли не хочу, быть сестрой старой девы! И разве я тебя с кем попало свожу? Игорь в тебя влюблен уже кто-знай сколько, и это между прочим всем видно!
- Вот именно, - спокойно отвечаю, продолжая жевать. – Он в меня влюблен, а я в него – нет. Что прикажешь с этим делать? Он хороший парень, я не хочу обманывать его ложными надеждами. Ему давно пора переключится на Марину. Милая, добрая, невинная и влюбленная в него девушка – полная моя противоположность. А твои тщетные попытки ранят их обоих.
- Но только не тебя!
- Они пара, пусть еще и не оформившаяся. Смирись, - равнодушно пожимаю плечами.
- Отлично, - рассержено шипит, откидывая одеяло. – Тогда готовься, что я найду тебе нового кандидата.
- Эмоции враждебны чистому мышлению, - посмеиваясь, слежу за тем, как она пытается найти свои тапочки.
- Хватит цитировать мне Холмса!
- О, ты все-таки его прочитала, - задумчиво тяну.
- Должна же я понимать, что порой творится в твоей дурной голове!
- Не утруждайся, мы, идиоты, существа слишком гениальные, - заботливо советую в уже закрытую дверь.
Удивленно хмыкаю. Надо же, прочитала, да еще и запомнила…
В очередной раз просматриваю запись камеры наблюдения. Уже почти полночь, но я все равно не могу заснуть, продолжая раз за разом прокручивать один и тот же момент. Спина затекла от неудобной позы и жесткого дивана, однако я снова нажимаю кнопку воспроизведения, жадно всматриваясь в экран.
- Ангелин, давай спать, - ноет сестра, положив голову мне на плечо. – Ты уже час проматываешь эти несчастные двадцать секунд. Опять помощь полиции?
- Угу, - приближаю изображение. – Смотри внимательней.
Вот, Ройтов выходит из собственного дома. Проходит метров десять. Останавливается. И один из его телохранителей падает на землю с кровавой точкой на виске.
Стоп.
Хмуро смотрю на замерший кадр.
- Все здесь странно, даже слишком странно… - мрачно бормочу, еще раз отматывая назад.
- Ну, что странного? – стонет Настя, явно мечтая побыстрее оказаться в кровати, но не решаясь оставить меня одну. – Повезло мужику, а телохранителю – нет. Кстати, а он красивый, очень красивый! Тебе нравится?
Закатываю глаза, никак не прокомментировав сказанное, и опять проигрываю видеозапись. Мозг лихорадочно обрабатывает каждый момент, рождая все новые вопросы.
- Теперь видишь? – останавливаю на том же моменте, нервно тарабаня пальцами.
- Вижу. Вижу труп телохранителя и живого Аполлона, - устало говорит сестра с нотками раздражения. – Ну, что тебе не нравится?
- Все, - честно говорю, не обращая внимания на мученический стон. - Во-первых, зачем твой Аполлон остановился? Рядом нет машин, нет людей, пустая дорога – зачем останавливаться? Видишь? – приближаю кадр. – Колено дальней ноги немного согнуто. Он делал шаг. Переставлял ногу и замер, будто натолкнулся на какую-то преграду или что-то почувствовал. А до этого заметила его походку? Он явно спешил и замер на ровном месте, всего на мгновение, но ведь замер! А через секунду убийца выстрелил. Телохранитель замер из-за остановки мужчины, а вот если бы он не остановился – пуля была бы в его объекте. Вопрос, почему жертва остановилась, и почему убийца выстрелил именно в этот момент? Как все могло так удачно для жертвы совпасть? Предчувствие опасности? Настолько точное? Банальное везение? Или что-то другое… – задумчиво проговариваю. – Да и потом, почему нет дальнейших выстрелов? Почему только один? Разве что убийца испугался…
- Чего можно бояться, затаившись с оружием? – с недоверием шепчет Настя.
- Того, что ты раскрыт, - с легкостью предполагаю.
- Хочешь сказать, что он понял, что под прицелом, и убийца испугался этого? Такое вообще возможно?
- Конечно, например, он мог увидеть красный огонек прицела, - развиваю мысль.
- Но тогда должна испугаться жертва, а не убийца. Чего бояться ему?
- Вот именно, я и говорю – странно. Смотри дальше, - проигрываю вторую половину.
- Второй телохранитель прикрывает его и уводит. Почему больше нет выстрелов? – озадачивается сестра.
- Да дело даже не в этом, - раздраженно отмахиваюсь. – Где паника, где страх? Да телохранитель нервничает больше, чем он! Спешно уводит, прикрывает, опасливо озирается, вызывает подмогу. А что с предполагаемой жертвой? Абсолютно спокоен, будто знает, что больше выстрелов не будет, и, кажется, зол! Видишь, на мгновение сжимает кулаки, перед тем как его закрывает телохранитель, и даже не дергается, увидев труп второго.