«Но, — думала Лиза, — кто может на него за это обижаться? Он ведь только что убил двух своих братьев».
Было ли это объяснением ярости, читавшейся в его глазах и его закушенных губах?
Лиза не знала этого. Им не оставалось ничего другого, как решать прямо здесь и сейчас: хотели они довериться таинственному чужеземцу или нет?
— А что случится, если мы отдадим тебе голову? — спросила Кира, стараясь придать твердость своему голосу и дать понять, что она не собирается без борьбы расставаться с находкой своего отца.
— Я не знаю. Не знаю точно. — Азахиил посмотрел на небо, будто потоки дождя ему вовсе не мешали, но, казалось, пока не обнаружил никого из своих противников. — Голова Лахиса — легенда даже среди ангелов. Но может быть, — только может быть, — я сумею с ее помощью победить Рагуила.
Кира взглянула на Криса, но он выглядел таким же неуверенным, как и она сама. Нильс тоже нервно переминался с ноги на ногу.
Поэтому решение приняла Лиза.
— Дайте ему голову, — сказала она.
Взгляды троих друзей устремились на нее, отчасти недоверчивые, отчасти благодарные за то, что кто-то прекратил зыбкое молчание и взял на себя ответственность.
Крис глубоко вздохнул, а потом кивнул. От Лизы не укрылось, что он в последнее время все чаще становился на ее сторону. Это наполняло ее гордостью и вызывало теплую щекотку, даже сейчас, в отчаянной ситуации.
Нильс оставался в нерешительности, а Кира спросила:
— А вообще есть ли у нас выбор?
Азахиил наклонил голову.
— Я никогда бы не взял у вас голову силой. Я даже и не мог бы сделать этого.
Кира не поняла, что он хотел сказать своими последними словами, но кивнула. Обеими руками она протянула рюкзак.
— Вот, возьми!
К ее удивлению, Азахиил покачал головой.
— Так не пойдет, — сказал он.
— Нам, конечно, надо еще сказать пожалуйста, — пробурчал Нильс.
Азахиил пренебрежительно глянул на него.
— Вы не знаете наши законы. Я отверженный. На вашем уровне бытия я не обладаю телом. — Увидев, что дети не понимают его, он поманил к себе Лизу: — Подойди сюда.
— Не ходи, — обеспокоенно шепнул сестре Нильс.
Но Лиза храбро сделала несколько шагов вперед, пока не оказалась прямо перед ангелом. Он был гораздо выше ее, и его плащ все еще развевался, напоминая крылья дракона. На какой-то миг девочку охватил панический ужас: а что, если он сейчас схватит ее и просто улетит прочь?
Но Азахиил не сделал ничего подобного. Вместо этого он сказал:
— Протяни руку и дотронься до меня!
— Не делай этого! — закричал еще раз Нильс за спиной Лизы, но она не слышала его.
Она медленно протянула руку прямо в черноту грудной клетки ангела. Ее пальцы не встретили сопротивления. Казалось, будто перед ней не было ничего, кроме воздуха. Лиза испуганно отпрянула и, спотыкаясь, отошла на два шага назад.
Азахиил мягко улыбнулся.
— Вы не можете коснуться меня, а я — вас. Такова наша судьба, судьба отверженных. Мы не существуем целиком в этом мире, но и ни в каком другом тоже.
— Ты имеешь в виду, — сказала Кира, — что если я сейчас вложу голову тебе в руки, то…
— …она провалится сквозь них, — договорил ангел до конца ее фразу. — И вероятно, разобьется о землю.
— Так как же мы можем отдать тебе эту штуку? — беспомощно спросил Крис.
— Есть одна возможность, — сказал Азахиил. — Господь смилостивился над нами. Существует место, где мы можем входить в телесный контакт с вами, людьми.
— И это место случайно оказалось здесь, на острове? — ехидно спросил Нильс.
— В тени церкви, — сказал Азахиил. — Только в тени церкви я могу принять голову Лахиса. И здесь, на острове, есть церковь.
— Мы как раз шли туда, — сказала Кира.
— Хорошо, — откликнулся ангел. — Там вы сможете передать мне голову. Он замолчал на мгновение, потом добавил: — И может быть, я смогу спасти вас от палачей Уриила.
Лиза снова попыталась хоть что-нибудь прочитать на его лице, но Азахиил уже повернулся и зашагал вперед, прямо к деревне на утесе. За пеленой дождя покинутое селение виднелось как темное пятно, как уродливый, бесформенный горб из древнего камня.
Безлюдное, забытое…
Когда профессор Рабенсон с доктором Кастелем прибыли на метеостанцию, было ясно, что гроза с минуты на минуту всей своей силой обрушится на остров.
Мокрые и замерзшие, они втиснулись внутрь. Кастель нажал на какую-то кнопку, и зажужжало отопление.
Француз указал на рацию, там горела единственная лампа. Из громкоговорителя доносился тихий шум, который вполне мог объясняться и стуком дождевых капель по крыше станции.