Когда она ответила, губы ее дрожали.
— Моя дочь, доктор. Верните мне мою дочь. — Она оторвалась наконец от портрета и потянулась к сумочке и шляпе. — Я должна идти, уже поздно. Вернуться я уже не смогу. — Встав, она взглянула на доктора еще раз, умоляюще. — Возможно ли это, доктор? Вы сделаете это?
— Я думаю, — ответил он, беря ее за руку, — что у нас теперь хорошие шансы. Сайрус?
Тот уже стоял, готовый в последний раз проводить сеньору к экипажу. Она пробормотала слова благодарности всем нам и, когда мисс Говард вернула нам лифт, растворилась в нем вместе с Сайрусом. Заметив состояние сеньоры, мисс Говард обняла ее, и та в итоге разрыдалась. Втроем они и спустились на Бродвей.
Детектив-сержанты неторопливо подбрели к столику, чтобы еще раз взглянуть на рисунок.
— Эта мисс Бо… у нее впереди большое будущее — рисовать плакаты «Разыскивается», — задумчиво проговорил Маркус. — Если не получится в мире искусства.
— Выдающаяся работа, — подтвердил Люциус. — Я видел фотографии в «Галерее негодяев», которые были гораздо хуже.
— О да, — согласился доктор. — И к слову о фотографиях, джентльмены, нам понадобится примерно дюжина копий наброска. Чем быстрее, тем лучше.
— Они будут готовы к утру, — ответил Маркус, сворачивая альбомный лист в трубку и намереваясь забрать с собой. — Как, впрочем, и мы.
— А я — нет! — возразил с дивана мистер Мур.
— Ох, бросьте, Джон, — обманчиво любезным тоном ответил доктор. — Это же и есть подлинная суть любого расследования. Вы рядовой солдат, невоспетый герой…
— Правда? — ответил ему мистер Мур. — В таком случае разнообразия ради я желаю побыть воспетым, Крайцлер, — почему бы вам самому не заняться обходами?..
Он осекся, оглянувшись на резко распахнувшуюся дверь. В помещение ввалился Сайрус, поддерживая под руку мисс Говард. Та шла вроде бы сама, но виду нее был такой, будто она вот-вот готова свалиться без чувств. Мы бросились к ним, и доктор немедленно осмотрел мисс Говард.
— Сайрус! — воскликнул он. — Что случилось?
— Я… со мной все хорошо, — прошептала мисс Говард, тяжело дыша. — Просто испугалась, только и всего…
— Испугалась? — переспросил мистер Мур. — Дьявольский же был испуг, если ты в таком состоянии. Что это было?
— Мы посадили сеньору в кэб, — принялся объяснять Сайрус, сунув руку в карман сюртука, — и входили в парадное. Вот это вонзилось в дверной косяк рядом с головой мисс.
И Сайрус явил нам в своей гигантской руке один из самых необычных ножей, что я когда-либо видел: из грубого железа, его рукоятка была обтянута кожей, однако лезвие сияло, изгибаясь несколько раз наподобие буквы S, словно ядовитая змея.
Люциус принял у Сайруса нож, поднес его к свету.
— Вы полагаете, им пытались задеть кого-то из вас? — спросил он.
— Не могу сказать, детектив-сержант. Я не уверен. Впрочем…
— Впрочем? — спросил Маркус.
— С учетом того, как точно он поразил косяк, я бы сказал — нет. Кто бы ни метнул его, он просто хотел нас напугать, не более.
— Или не менее, — протянул доктор, забирая у Люциуса нож. — Так… сеньора говорила, что ей показалось, будто за ней кто-то следил по дороге к нам.
— Ты никого не заметил? — поинтересовался мистер Мур у Сайруса.
— Нет, сэр. Разве что мальчишку, он тут же скрылся за углом — но это никак не мог быть он. Если хотите знать мое мнение, это работа знатока.
Доктор вернул нож Люциусу:
— Профессионал, посылающий предупреждение, — и он указал на нож. — Однако редкий клинок, детектив-сержант. Узнаете?
Люциус нахмурился:
— Да, хотя радости мне это не доставляет ничуть. Это крис. Оружие манильцев — те верят, что оно наделено мистическими силами.
— Ага, — буркнул доктор. — Стало быть, сеньора была права. Ее муж знает, где она была. Теперь мы можем лишь надеяться, что ему неизвестно, зачем она к нам приходила, а сеньоре удастся сочинить правдоподобное оправдание.
— Постойте, — открыл рот я. — Почему вы так уверены в ее правоте? Что это вообще такое? И кто такие манильцы?
— Пираты и наемники, — отозвался Маркус. — Одни из самых опасных людей Западной Пасифики. Они зовутся так в честь столицы Филиппинских островов.
— Ну. И что?
Доктор вновь взялся за нож.
— Филиппинские острова, Стиви, — одна из самых ценных испанских колоний. Подлинная жемчужина в короне королевы-регентши. В общем… — Он вышел в центр зала, все еще рассматривая нож. — Похоже, сегодня ночью мы кое-что нашли… а кое-что потеряли. — Он оглядел нас предельно серьезно. — Пора действовать.