Элеонор и Антуана передёрнуло от этих слов. По рассказам Инес они знали совсем других Эрнста и Изабеллу – героев, которые сражались с демонами и хотя бы ненадолго отсрочили конец света. Они действительно дружили с королевой Изольдой, но никогда не злоупотребляли этим и не стремились к власти.
– Что, себя узнали? – издевался за спиной Антуана Пьер, применив своё печально известное чутьё.
Брат, как обычно, ничего ему не ответил, и сделал вид, что внимательно всматривается в фигуру мэра на доске.
– И что стало со всеми этими государствами девяносто лет назад? – задал риторический вопрос д’Обстер, – все они рухнули под натиском армии демонов и нежити, как и владения чуждых рас. Лишь наша Священная Империя Людей пала последней – империя, не поражённая магической заразой и до конца верная своим ценностям. И Господь всех покарал легионами Тьмы, но оставил нам шанс на выживание, на сохранение рода. В крови и огне апокалипсиса гордое здоровое человечество возродилось и переродилось, свободное от былых наваждений и иллюзий, чтобы дальше выполнить свою великую миссию. Поэтому мы с уверенностью скажем, что свободны и равны. Но мы не должны забывать, что свободны и равны перед Богом и Его судом. И что наш долг – сохранить то, что веками обеспечивало выживание здорового человечества и помогло нам перенести конец света. Те вечные ценности, вечные духовные столпы – государство, церковь, семью. И тогда Последняя Надежда воссияет вечным пламенем над опустошённым демонами миром, что погряз в своих пороках. Последняя Надежда сегодня, Последняя Надежда превыше всего!
Д’Обстер сжал кулаки и поднял руки вверх. Министры энергично зааплодировали мэру, смотря на него снизу вверх. За кадром зашумела толпа, и только солдаты оставались непоколебимыми. Антуан и Элеонор услышали, как кто-то из учеников прошептал: «Последняя Надежда превыше всего». А Максима Гаритос постоянно кивала в подтверждение слов мэра.
– Господин д’Обстер – наша последняя надежда, – всхлипывая, она обращалась к кому-то невидимому, – он единственный, кто спасёт нас от магов и других ужасов этого мира.
В воздухе повисло нечто странное, непонятное для близнецов Перес. Это наваждение развеялось, лишь когда классная руководительница выключила проектор, вернулась к своему столу и сказала:
– Итак, ученики, – она резко сменила тон на более официальный, – минутка гражданского воспитания завершена, и теперь я прошу вас перейти к занятиям. Достаньте учебники и тетради, и мы начнём.
Максима вела историю – один из самых интересных для Антуана и Элеонор предметов. Однако брат и сестра больше верили рассказам Инес, чем учительнице или учебникам, которые сейчас были открыты на нужных страницах.
– К сегодняшнему дню вы должны были прочитать про раннюю историю Катценхаузена, – сказала Гаритос, – кто хочет ответить?
По классу прошёл нервный шепоток. Антуан и Элеонор единственные жадно вытянули руки.
– Как всегда, снова вы, – с досадой вздохнула Гаритос, – Коссак, к доске.
Пьер встал и, самодовольно задрав нос перед Пересами, выступил вперёд. Антуан и Элеонор недовольно опустили руки, а сестра даже хмыкнула.
– Пьер, расскажи о предпосылках Битвы Семи Армий, – сухое и морщинистое лицо Максимы расплылось в улыбке.
– Битва… – промычал Пьер, лихорадочно пытаясь что-то вспомнить, – битва… Это когда все армии напали на Катценхаузен, а он их победил.
Скучая, близнецы принялись разглядывать учебники истории. На одной странице шли абзацы текста, а на другой была напечатана картина, где рослая Арабелла Левски, облачённая в тёмно-синий мундир, разила магическими молниями какого-то остроухого эльфийского воина в доспехах и крылатом шлеме. Из рук поверженного выпал пылающий меч. Расшитый лилиями плащ за спиной колдуньи и её длинные чёрные волосы развевались от ветра. За Арабеллой маршировали вооружённые мушкетами солдаты Катценхаузена в камзолах и треуголках, а на заднем плане горели белокаменные шпили эльфов.
– Верно, – кивнула Гаритос, – та самая битва. Так вот, назови мне её предпосылки.
Элеонор вгляделась в свирепое, властное лицо Арабеллы. Кого-то она сестре напоминала…
– Ну… – Коссак долго думал, – Катценхаузен всех достал, потому что им правили маги, и все на него напали.
– Молодец, Пьер! – похвалила учительница, – отлично!
Максима вытащила из стаканчика красную ручку и сделала пометку в своём журнале. Антуан и Элеонор демонстративно уткнулись в свои конспекты.
– Садись, – сказала учительница, и Пьер вернулся за свою парту.