Ее резко развернули к себе спиной и схватили за полотенце на голове. Милана попыталась вырваться, но ее упрямо держали, не давая убежать, продолжая разворачивать узел, который она завязала.
– Ты чего? – влетел Литий в спальню через несколько и замерший у входа.
– Все нормально, – проговорил Лестат, копошась в ее волосах, иногда их дергая. – Милана попросила завязать ей волосы, а я не подрассчитал и разок сильно потянул. – Продолжил тот с нажимом.
Девушку слегка пнули вперед, отпуская. Она дотронулась до макушки, отбегая и только сейчас понимая, что веревки были не трусами, а резинкой-шнурком, состоящей из двух кожанных плетеных ремешков одинаковой длины, которые зажималась вокруг хвоста и регулировались узелками по бокам. Ох, ее воображение сыграло с ней злую шутку. Стало неудобно.
Она кивнула, увидев вопросительный взгляд Лития.
– Он чуть сильнее потянул, – оправдалась она, потупив глаза.
Лестат смерил ее взглядом и вальяжно направился к двери, забирая с собой Лития.
– Одевайся, обед сейчас принесут, – сказал он, выходя из спальни.
Дверь закрылась, оставляя ее в одиночестве. Милана посмотрела на вторую вещицу из нижнего белья, которая оказалась красными шортиками, а она подумала, что это прозрачный лиф без бретелек и, даже осматривать не стала. А вот, лиф ей как раз не купили. Забыли или специально?
Быстро одеваясь в джинсы с белой водолазкой, которая просвечивала, проявляя ореолы ее сосков, которые еще и отказывались из «горошинок» возвращаться в нормальное состояние, девушка накинула поверх найденную среди покупок куртку.
Пусть считают ее чокнутой. Милана села на кровати. А почему она должна прятаться? Не купили ей лиф – их проблема!
– Ой, – девушка вспомнила, что надо бы позвонить Миле и скинув куртку, пошла к ребятам в зал.
Чего ей стесняться? То, что она помнит с участием этих двоих: у нее чуть не случился секс с обоими. Хотя. Чисто теоретически с одним все же что-то было, хотя сексом это вряд ли можно назвать. Со вторым тоже что-то было, хоть и не дошло. А может и с двумя было… Она ж не помнит.
Глава 24
Втроем они уминали полноценные обеды, которые официант привез на специальном передвижном столике. Милана, вышедшая из комнаты с целью попросить телефон и набрать подруге, и успокоить ее, мигом забыла о планах, увидев столько яств, ожидающих ее. За последние годы ее ни разу так не баловали: мясо краба в медовом и соевом соусах, икра на выбор: от белой до черной, несколько видов салатов. Супы с разными нарезками. Фрукты отдельно с десертами и тут же и напитки. Была даже какая-то мелкая капуста с разноцветными зернышками. Девушке не очень понравилась, зато пробу прошел сырный суп с гренками и салат с моцареллой, помидорами и соусом песто.
– Можно я позвоню Миле и скажу, что все хорошо? – спросила девушка у Лестата.
– Она в курсе, что ты в порядке, – проговорил Литий, подталкивая ее к столу, куда уже положили выбранные ею блюда с едой, а сам сел на диван подле передвижного столика. – Мы с Лестатом разобрались.
– Можно узнать, каким образом? – уточнила девушка, усаживаясь на стул и пододвигая к себе тарелку с супом.
Лестат выглядел невозмутимо: ничего по виду не поймешь.
– Литий виделся с Милой и убедил ее, что с тобой все в порядке, – спокойно сказал тот, подсаживаясь на диван с кофе, который захватил со столика. Есть он по-видимому не собирался.
Милана кивнула. Хорошо, если подругу успокоили, а то она затянула с сообщением о своем состоянии. Молодцы ребята, надо будет сказать спаси…
– А ты где был в этот момент? – к ней в голову вдруг закралась не очень хорошая мысль.
Если Литий общался с Милой и скорее всего рассказал ректору о произошедшей ситуации и о состоянии, в котором Милана находилась, то где в это время был Литий? Он занимался чем-то более важным. А что может быть более важное, чем кипиш, созданный вокруг нее?
Сердце громко и отчетливо застучало в ее груди, словно пытаясь из нее выпрыгнуть. Эти засранцы. Вот, что было более важное! Лестат искал их. Милане поплохело от осознания, что он их нашел… Она посмотрела с надеждой на брюнета с широкими бровями, который заметил ее понимание и пожал на это плечами.
– Разбирался с делами.
Если так, то хорошо. Выяснить бы, что именно он подразумевает под «своими» делами. Не ее ли дела?
– Какими? – настойчиво наступала она.
– Своими, – уклонялся он.
Девушка отвернулась, сдерживая яростный порыв броситься к нему и повиснуть на его широченных плечах, которыми он только что пожимал и вытянуть правду, чего бы ей не стоило. Казалось, что это обтягивающее поло сейчас разойдется по швам от давящих на него мускулистых плеч.