- Почему неразумная? – заинтересовалась я.
- Потому что содержать такое здание дорого, и его следует отдать государству. Замок в прекрасном состоянии, он ещё веков двадцать простоит, и не дрогнет, умели раньше делать. Но нужен ремонт, уход за территорией, и на это можно заработать только посещениями туристов. Их тут сотни, некоторые даже сюда приезжают, потыкаются в закрытые ворота, и уедут.
Мы подошли вплотную к замку, вернее, к чугунным, ажурным
воротам. Мощь строения восхищала, и я горестно вздохнула:
- Что ж она не откроет его для посещений?
- Не хочет возиться, - пожал плечами Шарль, - хочет просто продать.
- Понятно, - кивнула я, - а она не оставляла номера своего телефона, на случай, если спросят?
- Оставляла, а что такое?
- Дайте мне номер, - попросила я, и, получив желаемое, попрощалась с милым Шарлем, и побежала назад.
На территории Кристины я остановилась, присела на лавочку, и набрала номер на мобильном.
Конечно, можно было бы позвонить из дома, но я не хотела, чтобы мой разговор услышали.
- Да, - ответили на том конце провода.
- Добрый день, - сказала я, - я по поводу продажи замка. Я хочу его купить.
- Слава Богу! – воскликнула девушка, - я давно хочу продать.
- Давайте встретимся сегодня у замка, - сказала я, - осмотрим его, и договоримся о цене.
- Я живу к северу от Парижа, - сказала девушка, - и вырваться смогу только завтра с утра. Вас это устроит? Скажем, часов в десять?
- Вполне, - согласилась я, попрощалась, забыв спросить её имя, отключилась, и набрала номер Димы.
- Как Париж, мой сладкий? – спросил он.
- Стоит пока, не разрушила, - не сдержалась я.
- Странно! – хохотнул Дима.
- Ты меня действительно любишь? – спросила я.
- О Господи! – вздохнул Дима, - что опять? Что ты натворила? Снова косяк с издательством?
- Да нет, ничего такого, - усмехнулась я, - как ты хорошо меня знаешь!
- Я знаю, если твой звонок начинается вопросом о любви, ты что-то натворила.
- Или чего-то хочу, - хмыкнула я, - чего-то, особо бредового.
- Куплю тебе всё, что хочешь, - заверил меня Дима.
- Даже средневековый замок? – спросила я, и на том конце провода повисло молчание.
- Ева, любовь моя, - закашлялся Дима, - ты там что, белены объелась? Зачем тебе замок?
- Я давно хотела купить особняк под Парижем. А тут увидела с Кристининого балкона башни, и сбегала посмотреть. Это красота неописуемая. Замок является исторической достопримечательностью, поэтому я буду обязана половину замка сделать музеем, или даже треть. Но зато Василинка будет всё лето проводить в лесопарковой зоне Парижа, а то в Москве летом не вздохнуть. Смесь вредных веществ в воздухе плавает. Пусть общается с Зойкиными Лаурой и Марселло, я им няню найму.
- Ох, умеешь ты уговорить, - вздохнул Дима, - но, по-моему, это твоя очередная фанаберия. Хочу замок, и всё тут!
- Да! Хочу замок! Фанаберия, завуалированная практицизмом! – призналась я, - и там виноградники есть.
- Ты-то что в этом понимаешь!? – взвыл Дима.
- Вот именно! – торжествующе воскликнула я, - вином займёшься ты!
- А это идея, - вздохнул Дима, немного придя в себя, - ладно,
малыш. Номер твоей кредитки я знаю, просто, как
договоришься, скинь мне по смс цену. Хорошо?
- Хорошо, - засмеялась я, довольная сверх всякой меры.
- А знаешь, - вдруг сказал Дима, - я вылечу к тебе, чтобы помочь с оформлением документов.
- Жду, - воскликнула я, - как прилетишь, позвони. Встречу, - и я отключилась.
Стараясь не попасться никому на глаза, я проскользнула к себе в спальню, и кинула в грязное бельё брюки и куртку.
Кроссовки туда же, зная, что горничная со всем разберётся, а сама встала под холодный душ.
Слегка освежив себя, почистила зубы, и, переодевшись в костюмчик, состоявший из узких, чёрных брючек, белой блузки, и укороченного жакетика с руками в три четверти, я спустилась вниз.
- Кристь, у тебя есть какая-нибудь машина, которую ты не водишь? – спросила я.
- Да есть одна, - ответила Кристина, - а зачем тебе?
- Хочу сама за руль сесть, - пояснила я, - не люблю ездить с водителем.
- Сейчас принесу, - сказала Кристина, и куда-то ушла, а ко мне подошла горничная, и поставила мне тарелку овсянки.
Каша оказалась щедро сдобрена изюмом и сухофруктами, а Генрих недоуменно покосился на мой завтрак.
- Зачем тебе этот лошадиный корм? – спросил он, уплетая яичницу с беконом, - тут такой омлет.
- Нет, на завтрак я ем только овсянку, - улыбнулась я, - предпочитаю здоровую пищу с утра. И булочки с кремом, - я взяла пару буше, и стала есть кашу.
- Держи, - вернулась Кристина, и положила на стол брелок, а я убрала его в карман, - я её приобрела, а ездить на ней не хочу. Чтобы не выделяться.
- Значит, так, - начал Генрих, - сегодня мы начинаем печатать тираж книги. У меня в компьютере ещё десяток рукописей, и всё надо перевести на русский. Потом на ярмарку писателей, а вечером презентация у одного прозаика, и нам надо там быть.
- Окей, - кивнула я, - только я сначала съезжу кое-куда. По делам надо. А это тебе, - я положила на стол рукопись.
- Какие у тебя здесь дела? – удивился Генрих.
- Есть кое-какие, - усмехнулась я, доела свой завтрак, взяла
сапожки, пальто, и спустилась в гараж.
Так, что тут у нас? Я оглядела пять машин, стоявших рядком, и цокнула языком. « Пежо », « Рено », « Ягуар », « Мерседес », и совершенно роскошная, чёрная « Ламборджини Дьяболо ».
Я щёлкнула брелоком, и обомлела, когда фарами мигнула...
« Ламборджини ».
Да, Кристя явно знала, что мне предложить, любительнице бешеной езды.
И я с удовольствием села в спорткар, и выехала на улицу.
- Как тебе авто? – крикнула Кристина, выйдя на крыльцо, - я на нём стесняюсь ездить, здесь не принято так выделяться.
- Знаю, - крикнула я в ответ, - но мне всё равно, - и, вдавив длинным носком туфли в педаль, я понеслась по улице.
Машина была умопомрачительная, из-под колёс летел гравий, шла она плавно, и я наслаждалась быстрой ездой, пока меня не остановил гаишник, или как это там называется. Патруль?
- Ваше удостоверение, гражданочка, - сказал мужчина в форме, и я отдала паспорт и права.
- Гражданка России? – спросил он.
- Да, - кивнула я, зная, что с жандармами лучше в трения не вступать. Это вам не наши гаишники, которым запросто можно сунуть взятку.
- Почему так гоняете? Вы знак видели?
- К сожалению, нет, - я покачала головой.
Страж порядка сделал мне первое предупреждение, и я полетела дальше, стараясь не нарушать правил. Но, скрывшись с глаз представителя власти, прибавила скорости.
Улица Фобур-Сент-Оноре была очень уютной, тихой, и, в тоже время, располагалась недалеко от главных бульваров.
Я заперла машину, и вошла в подъезд, где консьержем сидел негр.
- Добрый день, мадам, - улыбнулся он, - вы к кому?
- К Дарье Лазуретовой, - ответила я, и назвала номер квартиры.
- Извините, мадам, но мадемуазель Лазуретовой сейчас нет. Она вышла. Мне что-нибудь передать?
Не успела я ничего сказать, как открылась дверь, и в парадное вошла молоденькая девушка.
Больше двадцати я бы ей не дала.
Джинсы, курточка, длинные, каштановые волосы стянуты в
хвост, васильковые глаза и прелестное личико.
- А вот и мадемуазель! – воскликнул консьерж, - мадемуазель, к вам пришли, - и кивнул на меня.
- Добрый день, - прошелестела Даша, - чем могу помочь?
- Мне нужно с вами поговорить, - сказала я на французском, чтобы не спугнуть её. А то ещё убежит.