- На то и был расчёт, - вздохнула я, - я специально её известила, что вы собираетесь катакомбы вскрывать.
- Так ты что, из нас подсадных уток сделала!!!? – вскричал Макс.
- Ладно, не шуми, - поморщилась я, - а со мной-то что произошло?
- Ты сознание потеряла, - сказал Дима, - вцепилась в меня, и мы вдвоём рухнули с забора ей на голову. Я отделался парой синяков, а ты пять часов уже без сознания.
- Офигеть, - простонала я, - Макс, милый, не сердись на меня, вы бы иначе её не взяли. Не было оснований для задержаний, она всех свидетелей убрала.
- Но сделать из ОМОНа и следователей подсадную утку! – вращал глазами Макс, - генерала инфаркт хватит, когда я поведаю ему эту захватывающую историю. Слушай, и что это за выходки? Почему ты не пошла к врачу?
- Только в Париже мне делать было нечего, кроме как по врачам шататься, - вздохнула я, - я на пробежке за корягу там зацепилась, и слетела с холма.
- Я одного не понимаю, - воскликнул Макс, - как ты узнала, что это она?
- Созывай собрание, - улыбнулась я, - меня скоро выпустят?
Мои мужчины переглянулись, а мне их красноречивый взгляд был понятен без слов...
Памятуя взгляды моих мужчин, моего лечащего врача, от которого несло дорогим коньяком, и обилие закусок на моей прикроватной тумбочке, я поняла – выпускать меня отсюда не собираются!
Только они уехали, как через полчаса ввалились молодые люди, и стали разгружать на стол картонные коробки.
- Что это? – опешила я.
- Тут записки, - сказал курьер, и вынул из коробки прямо в вазах два громадных букета, один из нежно-розовых, а другой из белых и синих роз.
Я достала записки, и скрипнула зубами от злости.
« Если ты думаешь, что я позволю тебе опять во что-нибудь ввязаться, то ты глубоко ошибаешься. Лежи, и лечись! Я охранников тебе поставил у палаты », гласило послание из розового букета, конечно же, от Макса.
« Хоть я и люблю тебя до умопомрачения, и понимаю, что с твоим сумасшедшим темпераментом, и несносным характером ты мне потом устроишь кино и немцы, но я поставил около твоей палаты своих афганцев », писал Дима, и я порадовалась за них. Что успели уйти! А то получили бы от меня этими вазами по голове!
Вот мерзавцы!
А я тем временем посмотрела на столик, и ахнула. Чего тут только не было. Икра, сёмга, форель, осетрина – жареная и солёная. Обилие мясных закусок, устрицы, лобстеры, лангусты... Огромное количество фруктов, пирожные, два торта, конфеты, соки, и огромный ассортимент японской кухни.
Роллы, суши и т.п.
Я в лёгком шоке обозревала всю эту вкусноту, а потом махнула рукой, и вгрызлась зубами в свиную рульку. Есть хотелось по-страшному.
И за этим занятием меня застали Ася с Зойкой, пришедшие навестить пострадавшую.
- Это что за амбалы у твоей двери? – спросила Аська, глядя на меня во все глаза.
- Макс с Димкой в тиски взяли, - махнула я рукой, одновременно поглощая суши.
- Провизия тоже от них? – догадалась Зойка, и засмеялась, - решили, что на сытый желудок ты не так орать на них будешь?
- Всё равно буду, - отмахнулась я, и Аська плюхнулась на стул,
а Зойка схватила кисть винограда, и, вымыв его, принялась есть.
- Как токсикоз? – спросила я её.
- Прошёл, - улыбнулась Зойка, - теперь балдею. Что у тебя тут ещё можно съесть? Я помираю от голода! С этой беременностью я ем, как стая волков.
- Что-то я тоже есть захотела, - воскликнула Ася, - наверное, глядя на вас. Вика, что ты делаешь?
- Что?
- Зачем клубнику немытой ешь? Дай сюда! – она отняла у меня контейнер с ягодой, вымыла, вернула мне, а сама принялась чистить апельсин, - ну, и что ты натворила?
- Поймала очередную бандитку, - улыбнулась я, и махнула рукой, - да это неважно. Ты-то как? Как дела?
- Ужасно! – простонала Аська, - ко мне прицепилась какая-то идиотка! Корова! Совсем с ума спятила! Решила, что её муж ей со мной изменяет! Трясла какими-то фотографиями! Хотела мне в волосы вцепиться, но Ренат не дал ей это сделать, и вызвал охрану. Она мне полдома посуды переколотила.
- А как твоя депрессия? – вкрадчиво осведомилась я.
- И думать забыла, - отмахнулась Ася, с задумчивым видом поедая лосось, - что за чушь? У меня дома тарарам! Свекровь с примочкой лежит, а Ренат вообще молчит, чем несказанно меня пугает.
- Не пугайся, - улыбнулась я, - это я устроила.
- Что ты устроила? – вскрикнула Ася, и, подавившись рыбой, закашлялась.
- Это Лариса Сатаневич, - сказала я, - помнишь, я тебе рассказывала?
- Но я-то тут при чём? – оторопела Ася.
- А я решила тебя из твоей депрессии вытащить, и отослала ей фотошоп с тобой.
На секунду Ася окаменела, смотрела на меня, вытаращив глаза, а потом схватила подушку, и принялась меня ею колотить.
- Ну, знаешь! – орала сестра, - у меня в доме капец, что творится! Идиотка!
- Эй, девушки, уймитесь! – воскликнула Зойка, - сейчас прибегут врачи, и выставят нас отсюда!
- Удружила ты мне, сестрица, - фыркнула Ася, отшвырнув подушку, и села на стул, - сумасшедшая! Свекровушка моя и так меня допекает постоянно, а сейчас вообще готова живьём съесть. Правда, кричала она на таджикском, но, тем не менее, судя по её тону, она много чего наговорила Ренату. А он ноль эмоций! Меня такая жуть взяла! Я ведь помню, как он на глазах у всех ударил ножом Костю. Что вот мне теперь делать по твоей милости? Он ведь даже не поговорит со мной!
- Не переживай, - улыбнулась я, - он всё знает. Я сначала ему
позвонила, рассказала о твоей депрессии, и сказала, что собираюсь сделать. Он выругался, а потом дал добро. Пожертвовал посудой ради спокойствия любимой жены.
- Вот негодяи! – вскричала Ася, и опять кинулась на меня, но я была настороже, ловко выкрутила ей руки, и стала щекотать.
- Прекрати! – задыхалась от смеха Аська, - я сейчас умру! Больше не могу! Перестань! – а я резко разжала объятья, и сестра грохнулась на пол.
- Вероломная ты сестра! – воскликнула Ася, смахнув белокурые пряди с лица, и поднявшись с пола, - а теперь рассказывай своё расследование.
- Да чего рассказывать-то, - отмахнулась я, - потом, когда общий совет созову. Могу только про разработки рассказать, - и я поведала им о закрытом НИИ, и о том, что там творилось.
- Но почему именно туберкулёз? – протянула Зойка, - почему не чума или холера?
- Ты что? – я постучала себя пальцем по виску, - чума или холера очень заразные!
- А туберкулёз, по-твоему, не заразен? – удивилась подруга, - да и зачем вообще всё это было нужно?
- Всё просто, - пожала я плечами, - например, захотела женщина богатой вдовой стать, а муж здоров, как бык, и умирать не собирается. И что делать? Как убить супруга так, чтобы не возникло ни малейших сомнений в насильственной смерти? Ведь иначе прости – прощай наследство! Вот для этого яды и разрабатывались. Проглотит человек яд, и хана.
- Но ведь он в больницу может сходить, - подала голос Ася, - и залечат быстренько.
- Вот именно! – воскликнула я, - но муж, больной чахоткой, убийце-жене не нужен, и поэтому упор ставился на закрытую форму туберкулёза. Она не заразна, потому как заключена в капсулу, и ярких симптомов, как открытая форма, не имеет. Ну, слабость, и слабость. Устал, переутомился. Бизнес – штука нелёгкая. И пойдёт в сауну. А мокрый воздух только спровоцирует болезнь. Когда дойдёт до ручки, и он побежит к врачу, будет уже поздно.
- Ловко, - пробормотала Ася, а я взяла со столика роллы, и воскликнула:
- Им не нужно много трупов! Во-первых, чума и холера
свирепствовали в средние века, и сейчас этих болезней уже не существует, если только под толщей ледников. Слишком уж они были заразны, и неизлечимы, людей, как траву косили. Достаточно было вдохнуть воздуха рядом с больным, и готово. Открытый туберкулёз тоже не вариант, во-первых, сама жена может рядом заразиться, а во-вторых, могут поймать на ранней стадии. Увидят затемнение, и будут лечить.