Предупрежденный мной Федька был начеку. Мы благополучно выбрались на скоростную трассу и тут, то ли наш «груз» сработал, то ли просто ретивый чайник попался. В общем, мы припустили по правой полосе во всю прыть нашей старушки Нивы, так как по левой, чуть не в полскорости тащился какой-то автомобиль. Когда мы уже почти с ним поравнялись, «предупредительный» водитель решил освободить полосу и, не включая поворотника, перестроился прямо на наш радиатор. Я только с ужасом увидел перед собой бок машины. Все остальное проделал Федя. Он чуть не поставил наш транспорт на два колеса, вильнув на широкую и, слава богу, асфальтированную обочину. Нас бросило еще раза три из стороны в сторону, прежде чем машину удалось выравнять. Все заняло меньше полсекунды. Обернувшись назад, я увидел уже в метрах пятидесяти сзади невозмутимо рулящего самоубийцу. Иначе его назвать было нельзя.
— Вот идиот! Я даже на тормоз не успел надавить. Никогда больше по правой полосе обгонять не буду, — проворчал Федька.
— Да Феденька, лучше помедленнее, но целыми до цели добраться, — сглатывая застрявший в горле ком испуга, промямлил я.
Когда мы свернули с трассы на нужном километре, я вздохнул с облегчением. Дальше мы тряслись по плохому асфальту еще с тридцать километров, а потом нам пришлось поплутать. Проблема была в том, что мы все же недостаточно хорошо запомнили подъездной путь с изнанки.
Наконец Федька тормознул в одной из деревушек, завидев с моей стороны симпатичную немного полноватую девушку, идущую к речке недалеко от дороги. Я, поняв по его кивку, что мне поручается ответственное задание по сбору информации, выпрыгнул из машины и побежал к деревенской прелестнице. «Эх, молодец Федя — не у какого-нибудь деда остановил! Да и мне пора выбивать из головы опасное Люсино влияние» — с этими мыслями я подбежал к своей цели и, что называется, рассыпался в комплиментах.
Меня обескуражило, что девушка посмотрела на меня испуганно и тут же опасливо оглянулась по сторонам. Я чуть не с отчаяния хлопнул себя по лбу:
— Господи! Какой же я болван! Напугал такую красавицу! — воскликнул я расстроенно, а про себя подумал: «До чего же запуганы люди в этой стране!» Красавицей она, может, тоже была относительной, но для одного вопроса и ответа — вполне на мисс Русской глубинки тянула. И потом, для ангела все девушки должны быть красавицами. Заметив, что мои расстроенные возгласы оказали благотворное влияние, я спросил у милой курносой девушки. — Ужасно извиняйте за беспокойство, но не подскажете ли заблудившимся дачникам-неудачникам, где находиться деревня Левашово? Мы, случаем, не сбились с пути?
Девушка усмехнулась моей диковатой манере изъясняться и, взглянув еще раз на дорогу, недоуменно ответила:
— Так вы же в нее и едете! Еще километр и на месте!
— Ой спасибо! С удовольствием бы с такой очаровательной девушкой побеседовал, но приятель меня потом поколотит. До свидания и любви Вам!
Девушка уже в голос рассмеялась и махнула мне на прощание. Да, Федька болван — не мог понять, где едет, а я вот молодец — девушке настроение на полдня приподнял. Это вам не запугивать — попробуйте-ка развеселить испуганного, да еще и не знакомого человека за одну минуту, если вы не ангел? То-то! Так что я прямо по-гусарски, как на боевого коня, заскочил в машину и крикнул Феде:
— Трогай, нас ждет матушка Земля!
— Эк на тебя женский пол действует, прям как обкуренный, — съехидничал Федька, но послушно поехал вперед.
Вскоре мы топтали почти ничем неприметный пятачок луговой земли недалеко от деревни, знакомой нам по изнанке. Но на мой ангельский взгляд было видно, что даже трава здесь растет немного гуще и выше, чем в округе.
— Так, примерно в этих границах, — я наполеоновским жестом очертил круг метров в сотню диаметром.
— Эй, начальник, трубку будем целиком закапывать или раздробим? — переспросил Федя.
— Я же говорил, чем мельче будут части, тем быстрее они здесь промоются потоком, — продолжал я важничать.
— Ну тогда и беги за камнями, раз сразу не догадался, олух небесный! — Федька больше не выдержал и в открытую надо мной насмехался.
Пришлось «понуря крылья» тащиться к обочине дороги. На лугу, действительно ничего подходящего не виднелось. Вернувшись с двумя увесистыми булыжниками, я застал друга в лежачем положении, впитывающим солнечные лучи своим мохнатым пузом. Скосив на меня один глаз, он удивленно прошамкал соломинкой во рту:
— А не легче было там трубочку-то размячкать, чем переть сюда двадцать килограмм столь ценного строительного материала?
— Не легче, — важно насупившись, я отмел все инсинуации насчет моей тупости. — Ни одна крошка не должна остаться вне этого круга. Так что я лучше перестрахуюсь.
Вскоре трубка завершила свое существование под мерными ударами камней, и мы занялись захоронением кусочков по всей намеченной территории — просто ходили и, надрезав дернину ножом, втыкали туда обломки. Завершив эту процедуру, я встал на краю круга и заявил:
— Федя, мы только что снизили потенциал инферно в этой стране на целых… — я задумался, насколько же эффективной была наша операция, и грустно подвел итог. — Примерно на одну тысячную промилле.
Федька аж присвистнул:
— Так это ж нам еще миллион трубок нужно уничтожить?
— Федь, ты неправильно понял задачу. Нам нужно только склонить чашу весов в лучшую сторону и удержать этот мир от очередного соскальзывания в пучину инферно. А для этого порой и капли достаточно. Тем более что всю энергию власти просто невозможно стереть с материи, — я отчаянно пытался воодушевить своего соратника на дальнейшие подвиги. — И потом, может, мы найдем еще что-нибудь посильней.
* * *Я сам не знал, насколько я окажусь прав. Мы действительно нашли кое-что посильней, но и задача усложнилась многократно. Но сначала мы праздновали наш маленький успех, а потом тралили Сэйлар на предмет нахождения хозяина моего реального тела. Женька еще блуждал недалеко от столицы и как минимум неделя у нас еще была. Федька все мечтал поделиться нашими успехами со Славкой, но я его умолял под страхом СР-ного возмездия. По идее мне вообще все нужно было делать самому, но я понял, что без такого помощника как мой лохматый физик, я проколюсь на первой же старушке, что почти и произошло в музее. Поэтому я сразу же испросил «в верхах» разрешения на приятеля, но на большее нам рассчитывать не приходилось.
Очередные наши хождения по инфернальным мукам начались, когда Федька наткнулся на одно, очень компактное, но интенсивное темное «пятно» — чуть ли не черную дыру в изнанке прямо в одной из фешенебельных новостроек посреди Москвы. Отойдя на всякий случай, мы перешли на нормальное видение. Эта дыра зияла на месте пентхауза на вершине шикарного многоэтажного дома. Мы осторожно просочились сквозь стены. Кольцо защиты работало нормально. Так что, примерно помня эпицентр «дыры», мы обнаружили коллекцию холодного оружия в шикарно обставленном кабинете.
Я внимательно всматривался в сабли, небольшой меч, кинжалы и дротики, пытаясь понять, откуда идет такое мощное излучение, и не сразу заметил, что Федька замер в углу комнаты с отвисшей челюстью, уставившись на сидящего за безразмерным столом человека.
— Ты чего? — сообразил я, что этот дяденька, видимо знаком моему приятелю.
— Да ты хоть знаешь, кто это? — Федька продолжал смотреть на мужичка, как затравленная мышь на удава.
— Не знаю и знать не хочу. От таких «дяденек» одна морока в астрале. Хорошо еще хоть большую часть инферно себе прибирает. Представляешь, какая им лафа такого вот к ногтю прижать? Смотри какую пару они с артефактом образовали. Непонятно кто кого поддерживает и кормит своими эманациями.
— Но он такой солидный, благообразный что ли… — все еще сомневался на счет сущности клиента Федька.