В читальном зале как всегда царили тишина и покой, нарушаемые лишь тихим шелестом переворачиваемых страниц. Виктория взяла несколько объемных фолиантов и прошла к своему столу. Ее соглядатай был где-то здесь, скрытый спинами посетителей. Нужно было сохранять спокойствие, чтобы он ничего не заподозрил. Через несколько минут, полистав книгу, девушка встала со своего места и обратилась к библиотекарю с вопросом:
— Извините, но это не совсем то, что мне было нужно, могу ли я сама поискать на дальних стеллажах?
Библиотекарь замешкался на секунду, но потом, узнав частую гостью этого зачарованного места, утвердительно закивал, показав длинный узкий ряд высоких книжных полок, уходящий вглубь помещения.
Виктория, едва сдерживаясь, уверенно прошлась мимо ближайших к ней шкафов с книгами, делая вид, что сосредоточенно вчитывается в названия, постепенно удаляясь в лабиринт библиотечного царства, в самые потаенные его уголки. На этот раз ее план сработал. Он не успел заметить ее исчезновения. Не понял, что она провела его.
Девушка быстро добралась до служебного помещения, откуда был черный вход. Выбравшись во двор, она перебежала на соседнюю улицу, едва дыша, вскочив на подножку спасительного трамвая.
Войдя в здание вокзала, она вновь осмотрелась, 7: 15 на больших круглых часах. Ее глаза искали знакомое лицо: слегка надвинутую на глаза шляпу, аккуратные усы над узкими красиво очерченными губами. По венам растеклась гремучая смесь тревоги, страха и нервного возбуждения, которое заставляло ее сердце стучать так, что ей казалось этот звук, наполняет собой все помещение. Она кусала пересохшие губы, до боли в суставах сжимая дрожащие пальцы.
Вдруг кто-то аккуратно поддел ее под локоть, потащив за собой. Она чуть не вскрикнула, когда повернув голову увидела Уильяма. Ей захотелось тут же кинуться к нему на шею и разрыдаться. Но он сказал вполголоса, предупредив ее необдуманный порыв:
— Успокойся. Все хорошо любовь моя. Кажется, ты отлично справилась. Поздравляю, — на его лице было нескрываемое восхищение и довольная улыбка.
Она позволила себе облегченно выдохнуть, чувствуя, как от пережитого волнения подкашиваются ноги.
— Что будем делать дальше? — машинально спросила она, не узнав свой голос.
— Дальше…- он не договорил фразу, потому что раздался громкий протяжный гудок. Уильям дал понять, что им пора на поезд.
Когда двери их купе закрылись, она, наконец, с наслаждением окунулась в его объятья. Страх, напряжение, испытанные сегодня, улетучились со скоростью падающей звезды. За окнами мелькали мирные пейзажи, поезд, словно могучая, закованная в железо рептилия, протянулся вдоль бескрайних холмов.
Уильям уже не сдерживался, как прошлой ночью, когда ему пришлось усилием воли останавливать свою страсть, ведь он сразу понял — для нее все было в первый раз, стараясь сделать все, как можно нежнее.
Время, кажется остановилось. Виктория отдавалась его поцелуям, его настойчивым ласкам уже без страха, не думая о том, что будет дальше, ведь ее тело уже испытало ту сладость, которую может подарить любимый мужчина. Но то, что происходило с ней в этот раз, нельзя было сравнить с теми искрами наслаждения, которые вспыхнули прошлой ночью, через острую разламывающую боль. Сейчас она словно парила над своим телом, совершенно невесомая, наполненная до краев этими новыми ощущениями. Он постепенно, умело подводил ее к той вершине, на которой ее сознание вдруг разлетелось подобно морской волне, встретившейся с рифом. И теперь, уже вместе, они добрались до заветного берега.
В темноте покачивающегося вагона, они держались за руки, приходя в себя после пережитого.
Наконец, он приподнялся на локте, провел чувствительными пальцами по ее обнаженному плечу, и, поднявшись выше, очертил овал лица.
— Ты восхитительна! Самое прекрасное, что мне довелось увидеть в жизни.
— Это всегда будет так чудесно? — смущенно спросила она.
— Не с каждым мужчиной, Виктория.
— Как ты можешь думать, что мне понадобиться кто-то другой! — с возмущением набросилась на него девушка.
Он со смехом повернул к себе ее рассерженное личико и расцеловал его самым нежным образом.
— Уж поверь мне, я позабочусь, чтобы ты пока не думала об этом.
Потом он задумался и тихо произнес:
— У жизни на все свои планы, мы не всегда можем их изменить. Спи любовь моя, завтра будет новый день.