Дни тянулись медленно, тягуче, с остановками, точно старая колымага. А ночи проносились торопливо, оставляя Роджеру блаженную усталость и желание выспаться. Он уже забыл, когда по утрам бегал по парку. Неутомимая Бекки засыпала под утро, и Роджер на руках переносил племянницу в ее комнату… Напряженная и двусмысленная ситуация изматывала Роджера. Сколько раз за день он клял себя, давал обещания прекратить эту связь, но наступал вечер, старая Мэри запиралась у себя, прислуга, завершив уборку, тоже унималась, и в Роджере пробуждался зуд. Забывались обещания и клятвы, которыми он ублажал себя днем, – ночью он ждал Бекки. И все начиналось сначала, как в кинофильме при повторном сеансе. И в темноте, без света – Бекки боялась, что их может выследить Боб. Вообще-то Боб не проявлял желания встретиться с Бекки. Он боялся разоблачения – вдруг разнюхают, что он лишил невинности несовершеннолетнюю Бекки?! Тогда не миновать беды. И Боб смирился – с Бекки все кончено. Он избегал даже случайных встреч и подумывал, как бы вообще убраться из Спрингфильда подобру-поздорову. Что он и сделал в один прекрасный день…
Впрочем, Бекки сейчас не до размышлений о судьбе Боба! Когда Бекки, забившись в угол огромной кровати, сказала, что она забеременела, Роджера пронзил страх.
Черт возьми, он вновь попал в западню и на сей раз, может быть, более страшную.
Оправившись от первого потрясения, он принялся корить себя за то, что выпустил из виду подобное последствие. А ведь уже далеко не мальчик! Увы, судьба приготовила новое испытание – он не имел с Саррой детей. Что было тому причиной, он не особенно и дознавался – дети могли стать обузой. Страдалица Сарра обращалась к врачам, и те ее уверили, что у нее все в порядке, стало быть все дело в Роджере. Эта версия вполне устраивала Роджера, придавая уверенность любовным похождениям. Хотя нет-нет и заставляла сомневаться в справедливости приговора врачей. Изредка, но случалось, что кто-то из его прелестниц выражал неудовольствие его уверенностью в этом щекотливом вопросе. Тогда Роджер старался обвинить самих своих прелестниц, которые вряд ли проводили любовные утехи с ним одним. И обычно не ошибался. А он чист – порукой тому его многолетняя бездетность!
К этому испытанному оправданию Роджер хотел прибегнуть и сейчас. Он даже повеселел; а так ли он виноват? Ведь Бекки пришла к нему не девушкой. Он не первый, а может быть, и далеко не последний; такая похотливая девчонка вполне могла добавлять со стороны. Но эти мысли не приносили облегчения – надо принимать меры. От него или нет случился с Бекки конфуз – какая, в сущности, разница?! Он тоже забавлялся с малолетней племянницей, и за это его никто по головке не погладит. А когда вместе с пузом Бекки все вылезет наружу, скандал примет такой оборот, что лучше пулю в лоб!
Роджер выходил из своей комнаты мрачным и вялым, что вызывало беспокойство матери. На ее вопросы огрызался непривычной грубостью. Мэри страдала, умоляла его раскрыть причину таких перемен.
«А может, и вправду все рассказать матери? – подумывал Роджер. – Уехать и жениться на Бекки. Да-да! Жениться на Бекки там, где никто не узнает, что Бекки его племянница, католики допускают такие браки. Жениться, жениться! Или наоборот… выдать Бекки замуж!» – эта мысль встряхнула Роджера. Да-да – выдать девчонку замуж, пока беременность ее не бросается в глаза. Но где отыскать охотника?! Сложность задуманного охладила Роджера. Однако он не расстался с этой мыслью, а наоборот, возвращался к ней, обдумывал, как единственно возможный вариант спасения…
– Слушай! – спросил он у Бекки. – А куда подевался твой приятель Стив? Он что, забыл о твоем существовании?
Бекки поджала губы. С тех пор, как судьба связала ее с дядей, она не могла найти в себе силы ответить Стиву хотя бы на одно его письмо. Сколько раз начинала и бросала. Правду писать она не могла, а врать… Бекки видела преданные, честные глаза Стива. Слышала его потерянный голос… Нет, не могла и все!
– Напиши, пригласи приехать, – настаивал Роджер.
– Нет! – выкрикнула Бекки в отчаянии. – Никогда! Хоть утоплюсь.
«Вот бы так!» – мелькнуло в голове Роджера. Он вздохнул. Больше к Стиву не возвращался. Слишком запал в память истеричный крик Бекки – «Нет!»
Задумка Роджера сосватать ее какому-нибудь славному человеку не вызвала в Бекки сопротивления. То ли она прониклась безысходностью, то ли проявляла легкомыслие молодости. Она сейчас уподобилась щепке, которую несла бурная река…
Однако кандидатуры приятелей не занимали Роджера – они за такую услугу пустят по миру даже такое состоятельное семейство, как Гаррисоны. Ушлый был народец, из завсегдатаев игорных дворцов Лас-Вегаса…
Кандидатура Майкла на роль мужа Бекки возникла неожиданно. А возникнув, все больше и больше овладевала Роджером. Глубокая порядочность этого человека сковывала дядюшку. Конечно, Майкл был вариант что надо! Вдовец, богатый, молодой – всего тридцать шесть лет, красив. Но захочет ли он связать свою судьбу с шестнадцатилетней Бекки? Майкл тяжело перенес смерть жены. С тех пор прошло достаточно много времени, но Майкл продолжает жить отшельником, правда, говорят, в последнее время начал путешествовать… Вот бы жениться ему на здоровой девчонке, которая скоро ему родит крепкого малыша. Плохо ли?! Только как подвести его к такой мысли? Майкл непременно придет в ужас: как, жениться на девчонке, еще совсем ребенке? Знал бы он, что это за ребенок! Одной ночи хватит Майклу, чтобы забыть не только покойную жену, но и прочих женщин. Но как подвести этого тюфяка к ночи с Бекки? К этому «ребенку»… Впрочем, ребенок есть, только в пузе у девчонки. При этой мысли Роджеру делалось не по себе: ребенок-то его, Роджера.
Тем не менее, образ Майкла не выходил из головы Роджера, и он понемногу приступил к осуществлению своего плана…
Он написал письмо в Северную Дакоту, приглашая Майкла погостить в Спрингфильде. Не жалея красок, описал местные достопримечательности – природу, воздух, рыбную ловлю, теннисный корт и верховых лошадей. Не дожидаясь ответа, но полагая, что Майкл уже прочел письмо, Роджер сел за телефон. Он волновался, боясь не застать приятеля дома, а заслышав спокойный глуховатый голос, разволновался еще больше. И напрасно… Майкл был тронут вниманием Роджера и, более того, принял приглашение.
Ободренный первым успехом, Роджер принялся обдумывать проблему – как подвести Майкла к мысли жениться на Бекки? Майкл – это не он, Роджер, похотливый козел! Если Бекки удастся влюбить в себя Майкла, тогда бы он рискнул уговорить приятеля жениться на племяннице. А если нет? Тогда… тогда Бекки должна соблазнить Майкла, слава богу, опыта ей не занимать.
Нет, нет – надо Майкла самого подвигнуть к такой идее!
Роджер почувствовал азарт, у старого бейсболиста проснулся спортивный интерес. Но пока рано ломать голову, он не видел приятеля больше года. Может быть, праведник и однолюб изменил своим принципам? Но Майкл не переменился, не стал другим. Роджер это понял, как только высокий, черноволосый Майкл вышел из машины.
Внешность молодого мужчины смутила Бекки. «Ого, какой! – подумала она. – Попробуй такого женить на себе!» Но дядя не видел иного выхода – в их семье аборты считались страшней самоубийства, не говоря уже о том, что весть о беременности Бекки покрыла бы позором семейство Гаррисонов. А, что и говорить!
Тонкий, интеллигентный Майкл представлялся джентльменом в полном смысле слова. Рожденный в семье адвокатов, врачей и сенаторов; его дом в Северной Дакоте слыл одним из самых респектабельных, и быть вхожим туда почиталось за большую честь. С Роджером они подружились еще в университете, правда, особенно близки не были, и приглашение погостить в Спрингфильде было для Майкла довольно неожиданным. И его появление было отмечено общим радушием, включая старую Мэри. А о Бекки и говорить не приходилось, Майкл был мужчина в ее вкусе…