Арина посмотрела вперед – за красно-белой пластиковой лентой с надписью «Проход закрыт» медленно поднимался огромный пролет моста. Стали видны темные стальные ребра – изнанка перекрытия. И вдруг на вершину серого железного, бетонного крыла выскочил мужчина.
– Виталик! – закричала Арина и, отталкивая рабочих, рванулась к краю пропасти. – Не надо, Виталик! Уходи назад!
Ветер отнес ее крик. Полицейский схватил Арину за сумку. Она вырвалась и подбежала к краю. Виталик посмотрел на нее и прыгнул вниз, в свинцовую воду.
– Человек за бортом! – гаркнул рабочий.
– Нет! Не надо! – бормотала Арина, сбегая по сырой лестнице, разрисованной граффити. – Виталик, любимый, милый!
Лестница из бетонной превратилась в металлическую, с узкими решетчатыми ступеньками. Цепляясь за мокрые поручни, Арина, наконец, оказалась у основания опоры и с ужасом посмотрела на темную воду. Виталик плыл и дрыгал ногой – пытался сбросить ботинок. Плащ покачивался на воде за его спиной. Арина протянула руку. Он оттолкнул ее ладонь – не мешай, я сам! – и вылез на металлическую решетку. Сверху пролетел спасательный круг с надписью «Брось утопающему!» и закачался на волнах. Они стояли, обнявшись, возле надписи на стене «Купаться и нырять запрещено», и Арина плакала. А он целовал ее лицо, собирал губами слезы со щек.
– Граждане нарушители! – раздался сверху крик в микрофон.
Они подняли головы. Сверху, из-за чугунного поручня, на них сурово смотрел молодой полицейский.
– Пройдите для составления протокола. Нашли, понимаешь, место в воду бросаться!
– Ты что, готов был погибнуть за меня? – со сладким ужасом спросила Арина.
– Не только погибнуть, но и штраф уплатить. Придется раскошелиться, должников за границу не выпускают. А я нам с тобой путевки в Венецию купил. У нас ведь медовый месяц, да?
– Ага! Медовый. Но только, если ты обещаешь больше не прыгать с мостов…
Подсвечник из дома Романовых
Метель мела вдоль улицы, закидывала снегом переулки, набивалась в подворотни, опушала бетонные лестницы, конопатила витрины и рамы. Ледяным дождем, тая, спускалась по стеклам и со стуком падала на карниз. Ольга всю ночь сквозь сон слышала этот мерный как метроном стук. А еще казалось, кто-то высокий ходит по улице вдоль домов и скребет, брякает по карнизам, рамам. Ольга открыла глаза, посмотрела на потолок – там светились цифры 05:11, это модные радиочасы, подаренные сыном, проецировали время на стену, штору и потолок над тахтой. Хотя зачем ей этот дорогой покупной будильник со встроенным радиоприемником? У нее внутри уже много лет свои часы, биологические, таинственным образом отсчитывают время и будят в пять утра. Вернее, не таинственным, а дьявольским, за грех ее…
Она познакомилась с Димкой весной. Он заканчивал химико-технологический техникум, писал диплом, она – десятый класс, готовилась к выпускным экзаменам. Вот уж не время «любиться», доучись, а потом люби кого хочешь! Но разве станет 17-летняя девчонка слушать маму и бабушку, когда наконец-то встретился он, единственный, на всю жизнь, и другого такого не будет, потому что просто невозможно, чтобы она полюбила еще кого-то.
В школе Ольга не пользовалась успехом у мальчиков. Это еще мягко сказано, «не пользовалась успехом». На самом деле, от мальчишек она слышала только насмешки: «дылда», «жираф». И все из-за роста. Она всегда была выше сверстниц и в школе, и во дворе. А в 10 класс после летних каникул пришла с ростом 1,80! А ладони и ступни при этом – крохотные, перчатки почти детские, туфли 35-го размера. «Эйфелева башня» – приклеилась еще одна кличка.
– Глупая, нашла, кого слушать. Рослая, а ножки маленькие, потому, что ты почти царских кровей, – утешала бабушка и тут же испуганно шептала: – Только никому не говори, все равно не поверят, а проблем не оберешься.
Насчет «царского» происхождения бабушка преувеличивала. Но совсем чуть-чуть. Высокая, статная фигура и при этом небольшие изящные ступни и кисти у Ольги были в хоть и дальнюю, но родню – Анну Демидову, Нюту, как называл комнатную девушку и горничную своей супруги, император Николай II. Нюта родилась в Череповце, училась в Леушинской школе, ее рукоделье увидела на выставке в Ярославле императрица Александра Федоровна. А когда выяснилось, что Нюта удалась еще и ростом, и статью, и густыми волосами, была принята фрейлиной в царский дворец в Петербурге. Эту должность могла занимать только девушка. После замужества место пришлось бы оставить. Но Нюта так полюбила детей императора и императрицы, что отказала сватавшему ее мужчине, и навсегда отдала свою жизнь Романовым. С ними она и приняла мученическую смерть в Екатеринбурге, где в 1918 году в подвале дома инженера Ипатьева были расстреляны и добиты штыками царь, царица, юной царевич и молодые цесаревны. Николай, Ольга, Мария, Александра, Анастасия, Алексей и Татьяна. А еще – Ольга читала этот скорбный список десятки раз, лейб-повар И. М. Харитонов, камердинер полковник А. Е. Трупп, лейб-медик Е. С. Боткин и комнатная девушка А. С. Демидова. Все, что осталось на память дальней родне Анны Демидовой – фотография фрейлины. Да небольшой подсвечник с вензелем «НР» – Николай Романов.