Димка был первым и единственным, кому Ольга рассказала о семейной тайне. С тех пор он звал ее: «Царевна моя». Их лето пролетело в один миг. Кажется, только что кружил тополиный пух, а уже полетели тронутые позолотой березовые листья. Свидания, конечно, учебе не способствовали. Ольга поступила только на вечернее отделение, устроилась работать в маленькую, занимавшую квартиру на первом этаже, сберкассу. Осенью Димку забрали в армию. На флот. Три года! Сперва ей казалось, она умрет. Потом его образ, голос стали стираться, забываться.
– Прождешь три года, останешься на бобах, – уговаривали мама и бабушка. – Неизвестно, какие у него теперь планы на жизнь. Из армии же другой человек вернется, армия сильно меняет!
Через год она вышла замуж за надежного, спокойного человека, инженера по теплоэнергетике на городской ТЭЦ. Сожгла все письма и фотографии Димки. Вычеркнула из жизни. Потому что теперь ее жизнь принадлежала уже не только ей, а еще и сыну. Хотела назвать Димой, но побоялась, что «добрые люди» донесут мужу, в честь кого дано имя. И стал сын Ванечкой. Про Димку она узнала случайно, от общей знакомой: вернулся из армии, женился, то ли пить стал, то ли гулял, в общем, развелся. Где теперь – никто не знает, вроде уехал, на встречу выпускников техникума, во всяком случае, не пришел.
Пока Ванечка был маленький, каждый день, месяц, год, тянулся и тянулся – болезни, детские слезы, уроки, двойки, экзамены. А потом вдруг стал Ванечка большой! И уехал из дому. Опустел дом. Одно спасение осталось – работа. Отгремела перестройка, и Ольга из бухгалтера сберкассы превратилась в начальника отдела корпоративного обслуживания Сбербанка с соответствующим окладом, золотой кредитной картой и машиной.
Муж умер за день до серебряной свадьбы, в пять утра. Причина смерти – глупее не придумаешь: пневмония. Это в наше-то время! Не усмотрела, не уберегла, не заставила вовремя пойти на больничный. А может, наказание? За то, что предала свою первую любовь… Глупость, конечно!
С того дня Ольга стала просыпаться в пять утра, и хоть глаз коли! К семи часам переделывала все домашние дела. Хотя какие дела, когда в квартире как в склепе – тишина, пустота. Через полтора года решила переехать в Петербург, поближе к сыну. Руководство банка помогло оформить перевод в отделение в северной столице, правда, с понижением. Но Ольга была рада – попробуй найти новую работу, когда вот-вот пятьдесят стукнет! Вместо трехкомнатной квартиры теперь была однокомнатная. Но это такие мелочи! Куда ей одной, трехкомнатная. Уборка одна…
В Петербурге Ольга впервые побывала на могиле, куда захоронили останки убиенных Романовых и дальней-предальней ее бабки, Анны Демидовой. И там познакомилась с людьми, увлеченными историей рода Романовых. Стала ходить на лекции, выставки, собирать литературу. Вот и сегодня, в метельный. морозный день вдруг решила поехать в Москву – прочитала в интернете, что там состоится предпродажная выставка «Сокровища дома Романовых» аукциона «Сотбис». На следующее утро вышла на Ленинградском вокзале в Москве и поехала в Исторический музей. Долго стояла перед каждой витриной, вглядываясь в великолепные вещи: портсигар, пасхальное яйцо, шкатулка, чашка, ложечка, еще одна шкатулка.
– Царевна моя… – вдруг тихо произнес кто-то, стоявший сбоку от прозрачного шкафа.
Ольга вздрогнула и посмотрела сквозь сошедшиеся гранями стекла высокой витрины. За хрустальными фужерами с императорскими вензелями дрожало и двоилось совершенно не изменившееся, ну разве только чуть-чуть, лицо.
Ольга провела рукой по щеке, по шее, словно надеясь стереть морщинки. Потом нахмурилась, шагнула в сторону, за витрину, и заплакала, забормотала:
– Димка, Димка! Как ты здесь… Прости! Ты один? Невозможно… Почему ты здесь?
– Решил встретиться с моей царевной.
– Как ты узнал, что я здесь буду?
– Ты же сама написала на форуме, что приглашаешь всех поклонников и любителей истории дома Романовых на выставку. А я – самый главный любитель. Потому что я люблю тебя.
– Ты тоже на нашем форуме? Я тебя знала? И как тебя там зовут?