– Вдруг откуда ни возьмись… – все эти неприятные ощущения, желание бежать сломя голову прочь – лишь защита жены Ангела Смерти. Вероятно, поэтому ее столько времени не могли найти – она отлично умела отваживать незваных гостей. Ну, а те смертные, кому не повезло все же попасть к ней в гости, наверное, очень жалели об этом – если успевали. Весьма напоминает сказку про Бабу-Ягу.
– И кого мы там увидим? – поинтересовался Данила, пока санклиты спускали на воду большую серую резиновую лодку.
– Ты остаешься на яхте. – Само по себе вырвалось у меня. – Так нужно. – Не хочу, чтобы эта злобная бабка закусила им.
– Ясно, доверия ко мне нет совсем. – Он скрипнул зубами.
– А откуда ему взяться?! – сорвалась мисс Хайд. – Учитывая наше прошлое?
– Зачем ты так? – прошептал Данила с болью в глазах.
– Прости. – Это тоже действие защиты «от ворот». – Хочу, чтобы ты оставался в безопасности.
– Там опасно? – мужчина побледнел.
– Мне и санклитам – нет. – Искренне надеюсь на это. – Но тебе туда нельзя. Не обижайся.
– Будь осторожна, Саяна, пожалуйста. – Он осторожно взял меня за руку. – Не хочу давать Драгану повод набить мне морду. Да и Алекс присоединится с удовольствием.
– Вы так и не помирились?
– Он не может простить мне то время, когда было… – его голос дрогнул. – Наше с тобой время. Прости за тавтологию.
– Передай ему, что прощать такое или нет – не в его компетенции! – раздраженно фыркнула мисс Хайд.
– Ты жалеешь? – тихо спросил Данила. – О нас?
– А ты?
– Нет, конечно! Это было лучшее время в моей жизни!
– Лучшее у тебя впереди. – Я улыбнулась. – Пора идти.
– И ведь так и не ответила. – Прошептал Охотник вслед.
Ковач протянул руку и помог мне сойти по небольшому трапу в лодку и сесть на пластиковое сидение на носу. Запах резины и слегка шершавая холодная поверхность под рукой перенесли в детство.
У деда была лодка, синий двухместный «тузик», одновременно напоминающая пельмешку и восточную тапочку с загнутым носом. Ее небольшой капризный моторчик надсадно кашлял, как старый курильщик, у которого от легких не осталось даже воспоминаний, но работал исправно – может быть, из-за того, что дед, как и я, привязывался к вещам и менял их на новые только в случае крайней необходимости.
Летом мы часто плавали на ней по нашей речке с множеством притоков и заводей, смотрели на птиц, заросшие берега, не видевшие человека добрую сотню лет, купались, загорали, запекали картошку…
– Саяна! – рука требовательно сжала мое плечо.
– Да? – я с сожалением выплыла из воспоминаний о беззаботном детстве и посмотрела на Ковача.
– Горан звонит. – Он кивнул на сотовый в руке. У него точно лампочка где-то загорается, когда его Ангел что-то вытворяет!
– Сбрось.
– Уверена? Он может сюда примчаться с десятком миноносцев, вертолетов и подводной лодкой.
– Тогда отправь смс. – Съязвила я. – Передай, что кара Господа просила сидеть на попе ровно и вспомнить все свои обещания.
– Точно верхом на метле. – Пробормотал Нико, набирая текст.
Ничего, пусть придется угробить не одно столетие, но Драган научится не контролировать каждый мой шаг и отучится действовать за моей спиной.
Я перевела взгляд на водную гладь. Остров приближался. Да уж, райским его точно не назовешь. Коричнево-серые угрюмые холмы скорее навевали мысли о бородавках, чем о приятном отдыхе. Вдоль линии прибоя волны покачивали толстое одеяло из мусора – море возвращало обратно все то, что является конечным продуктом любой жизнедеятельности человека.
Кто еще считает, что от рода людского останется что-то хорошее? Так, не надо зацикливаться на негативе. Это, опять же, лишь «отворот» жены Ангела Смерти. Кстати, как ее зовут? Нигде не встречала имени этой женщины, словно она какой-то придаток к легенде о происхождении санклитов, не более того. Как ни крути, это все же несправедливо.
Раздвигая в стороны мусор, лодка причалила к берегу, заскрипев резиновым брюхом по песку. Спиридон и Нико помогли мне выбраться. Оставив остальных на берегу, мы пошли вглубь острова.
Вибриссы, в шоке от предстоящего, уже не вопили, лишь слегка подрагивали, смирившись с неизбежным. Ноги привели нас к остаткам каменного белого забора. Мы прошли под аркой с колоколом и дружно вздрогнули, когда тот начал трезвонить так громко, что заложило уши.
– Чертовщина! – пробормотал Ковач, изумленно глядя, как язык колокола яростно бьется о бронзовые стенки сам по себе.