Полковник вернулся неделей раньше до сих пор ничего не подозревающего Потапа и для приличия решил расстаться с ней не резко, видя, как она обрадовалась его приходу. Несколько дней он позволял ей думать, что всё в порядке, пользовался её влюблённостью, дарил свою пустую, фальшивую любовь.
Возвращение Миши было для Ангелины неожиданным. Он пришёл без звонка с плюшевым медведем в руках, застыл в дверях кухни, удивляясь её испуганной реакции. Она не двинулась с места, сидела и хлопала глазами, как будто увидела нечто страшное. Миша подвесил медведя за шкирку на дверной ручке и расположился прямо перед ней. Несколько минут они просто молча глядели друг на друга. Пауза слишком затянулась, и Ангелина заговорила первой:
– Мишань, я не знаю, как сказать… – её колотил страх: никто не представлял, какая за этим последует реакция, – но я встречаюсь с другим…
Миша продолжал смотреть безотрывно. Слышал он её или нет… Может он вообще оглох в этой армии. Повторить всё по новой, другими словами?
Слышал, конечно, и ждал… чтобы мать дёрнула его за плечо, сказала: «просыпайся, Миша», чтоб открылись глаза, а он опять в своей комнате, как три часа назад: собирается за подарком для Ангелины… Но подарок уже висел на двери, и Ангелина – настоящая, не из сна, сидела у себя на кухне и несла какой-то абсурд…
Он никуда не уходил. Разговор затянулся надолго, стало уже темнеть. Миша уговаривал вернуться, клялся, что всё простит и забудет, но Ангелина как будто его не слышала – влезла в панцирь, как черепаха, и ждала, когда тот перестанет стучать по нему, кричать внутрь и вытягивать её обратно.
«Первая любовь» ушёл, оставив медведя с улыбающимся ртом болтаться на ручке. Теперь, когда всё открылось, Ангелину возненавидел весь район, она стала для всех «сукой неблагодарной». Друзья, занявшие позицию Миши, начали её презирать, отвергнутый жених злился и не находил себе места, перебирал варианты, как отомстить, или убить, а может убить их обоих… Или себя одного…
Его мать тревожилась за сына: поначалу подкарауливала Ангелину, требуя от неё объяснений, но та убегала, как ошпаренная, сказать ей было нечего… По слухам, Мишина мать увлекалась колдовскими ритуалами: в её шкафу всегда лежали «чёрные книжонки». Закрывшись в комнате, мамаша читала заклинания и выходила оттуда с блеском в глазах, будто бы она познала тайну мира – то, чего не знают другие… Люди шептались, что она насылает на несостоявшуюся сноху порчу.
Но Ангелину это не волновало, она не собиралась возвращаться к Мише ни при каких обстоятельствах – он давно стал казаться слишком простым, бесперспективным, застрявшим в одной поре тюфяком.
Потерявший последнюю надежду Михаил выследил её из-за кустов, гуляющую с соперником: голубки как раз прощались у подъезда, нежно обнимаясь и разжигая в нём злость. Миша подобрал валяющиеся на земле обломки кирпичей и стал швыряться в «первую любовь» – один из обломков просвистел прямо возле виска Полковника.
К счастью для всех Потап оказался не очень метким – ни один кирпич так и не достиг своей цели. Но эта выходка помогла развязать Полковнику руки, появилась причина за что зацепиться, типа «не знал, что у тебя такой шизанутый бывший», или «иди разбирайся с ним сама, а я сваливаю». После этого, объявив себя свободным, он в открытую ударился в блуд. Не с Ангелиной, а со всеми подряд, а она разыскивала его по всем злачным местам и отрывала от других баб, вытаскивала из машины, пытаясь куда-то тащить, закатывала истерики, не понимая, что Полковник на отношениях с ней давно поставил крест.
Одержимая одной лишь целью – вернуть возлюбленного, она испробовала любые способы. Зная его пристрастие к автомобилям, Ангелина завлекала Полковника новым БМВ своего отца и позволяла кататься на нём по городу тайком от родителей. Говоря прямым текстом, они угоняли его из отцовского гаража.
Прогулка заканчивалась, машину ставили обратно в гараж, и Полковник снова надолго исчезал. Одновременно между делом он, как и планировал, познакомился с невзрачной скромной серой мышкой, каких было много вокруг, и начал подготовку к свадьбе, оставив Ангелину, узнавшую эту новость, в состоянии пустоты. Жизнь потеряла всякий смысл, стало ясно что это конец, не она первая и не последняя. У людей, которых жестоко предали, часто сносит крышу: они начинают делать то, чего бы никогда не стали делать при других обстоятельствах. По прошествии многих лет, она говорила с большой уверенностью, что пошла в разнос именно после этого удара, она не справилась с этой потерей, её разрывало на части.