Из кабинета послышался мелодичный звон – старинные отцовские часы пробили три утра. Нет ничего проще, подумал Форсайт; эта мысль явилась ему откуда-то издалека, словно порождение чужого разума. Он приедет в Здание Правительства к девяти часам, как и обещал Пирбазари и Роньону. Он войдет к Косте один, чтобы допросить его. Под пиджаком будет спрятан запасной пистолет Пирбазари. Испуганный вскрик, приказ «Не двигаться!», одиночный выстрел – и все будет кончено. В этот час рабочий зал наполнен клерками и младшими чиновниками, и потом они выступят свидетелями, рассказав, что слышали.
Быть может, Форсайту повезет. Может быть, Коста действительно попытается напасть на него, как только он войдет в кабинет. Это еще больше облегчит его задачу.
Форсайт устало поднялся на ноги и побрел в сторону кормы, собираясь поспать хоть несколько часов. Он сказал себе, что в пять минут десятого все будет кончено. Коста умолкнет навсегда, и он сможет без оглядки дать бой «Комитаджи». Максимум пользы для большинства.
По пути в каюту он осушил бокал до дна. И вновь не почувствовал вкуса напитка.
Глава 40
– Расслабьтесь, девушка, – посоветовал Ханан. Чуть задыхаясь, он преодолел пятнадцать ступеней и зашагал к главному входу в Здание Правительства, постукивая по мрамору кончиком сложенного зонтика. – Ты знаешь, что нужно делать и на что способен наш умник. Все будет нормально.
– Надеюсь, – пробормотала Чандрис и, коротко взглянув на него, подошла к двери. Ее тревожил не столько замысел Ханана, сколько он сам. Несмотря на его громогласные настойчивые заявления, будто бы эта короткая прогулка ему не повредит, девушка чувствовала, что при каждом шаге его пронизывает боль.
Но Ханан ничем этого не выдавал.
– Я в порядке, – то и дело повторял он. – Если ты успеешь найти нужные имена, не задерживаясь у плана здания, все пройдет гладко, как по маслу. Максимум десять минут – и дело в шляпе.
Чандрис чуть согнулась под весом куртки, хотя и короткой, но непривычно тяжелой.
– Хорошо, – произнесла она. – Как скажешь.
Они вошли в дверь и приблизились к справочному столику.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – осведомилась сидевшая за ним женщина средних лет.
– Да, конечно, – серьезным тоном отозвался Ханан, протягивая ей замысловатую визитку, которую Орнина и Чандрис напечатали на борту «Газели». – Я доктор Гридли Фоулер; психиатр; это мой ассистент Джесинта Тинни. Администратор Симтрак срочно вызвал нас в кабинет управляющего Дахмада.
– Э-э-э… минутку… – Женщина ошеломленно смотрела на карточку. – Я позвоню господину Симтраку, и…
– Срочно, дорогуша, он вызвал нас срочно, – перебил Ханан, обходя столик и торопливо идя к двери, ведущей в основную часть здания.
Он сделал три шага, прежде чем женщина опомнилась.
– Подождите! – крикнула она, поворачиваясь вместе с креслом. – Я должна зарегистрировать вас…
– Мы идем в кабинет Дахмада, – бросил через плечо Ханан, надменно ткнув в ее сторону зонтиком. – Срочный вызов.
– Но…
Ее голос впустую сотряс воздух: Ханан уже распахнул дверь и проскользнул внутрь, Чандрис – за ним.
– Кажется, сработало, – пробормотал Ханан, шагая по коридору. – Куда теперь?
– Лифты вон там. – Чандрис кивнула, указывая вперед. – На пятый этаж.
– А кабинет Дахмада?..
– На втором, – ответила Чандрис, – Встреча с Симтраком нам не грозит.
– И все же поостережемся, – сказал Ханан, замедляя шаг. – Не хотелось бы столкнуться с ним по пути.
Ленивой походкой они приблизились к лифтам и вызвали кабину. Дверь раздвинулась; внутри никого не было. Чандрис нажала кнопку пятого этажа, и лифт отправился в путь.
В кабине царила тишина, которую нарушало лишь едва заметное поскрипывание. «Обычный скачок с отходом, – твердо сказала себе девушка. – Все будет нормально, ничего страшного не случится». Глубоко вздохнув, она приготовилась играть свою новую роль.
Как и следовало ожидать, в конторе Форсайта царило куда большее оживление, чем накануне вечером. Роньона нигде не было видно, однако у двери по-прежнему стояли два охранника, правда, другие; должно быть, сменились за прошедшие часы. И это было на руку Чандрис – менее всего она хотела быть узнанной. Открыв дверь, она придержала ее, пропуская Ханана, который вновь превратился в серьезного, властного и очень внушительного доктора Гридли Фоулера.
У самых дверей сидела секретарша, разбиравшая тонкую пачку корреспонденции. Ханан подошел к столу и остановился напротив.
– Я доктор Фоулер, – назвался он, подчеркивая каждое слово ударом зонтика в пол. Как только девушка подняла глаза, он посмотрел вниз и наклонился. Из его рукава незаметно выскользнул толстый конверт, и Ханан тут же его поднял.
– Вот, вы уронили это, – сказал он, небрежно бросая конверт на стол рядом с бумагами. – У меня срочная и очень важная встреча с господином Симтраком. Будьте добры указать мне его рабочее место.
Девушка моргнула.
– Господин Симтрак вышел, – озадаченно произнесла она. – Он должен встретиться с вами в кабинете управляющего Дахмада.
– В кабинете управляющего… – пробурчал себе под нос Ханан. – Дама-регистратор все перепутала. Господа Симтрак и Дахмад должны ждать меня здесь. Вызовите их сюда.
Лицо девушка окаменело.
– Сэр…
Чандрис не стала дожидаться окончания спора, который в любом случае выиграет Ханан. Проскользнув за его спиной, она подошла к пустому столу и тайком положила на него конверт из своего собственного рукава. Мельком глянув на табличку – хозяином стола был некий Булунда, – она прошла мимо, направляясь к пожилому мужчине, который хмуро смотрел в экран компьютера. Табличка на его столе гласила: «Мистер Самак, сельскохозяйственный департамент».
– Прошу прощения, – робко произнесла она.
Мужчина с явным раздражением оторвался от работы.
– В чем дело? – бросил он.
– У меня письмо для вас, господин Самак, – ответила Чандрис, вынимая из бокового кармана куртки еще один конверт и протягивая его Самаку.
Он скосил недовольный взгляд на конверт.
– Здесь нет обратного адреса и официальных пометок, – заметил он. – Откуда его прислали?
Чандрис развела руками.
– Я всего лишь рассыльный и ничего не знаю, – сказала она. – Я не знала даже, куда его нести, пока этот человек мне не объяснил.
– Он назвал вам мое имя?
– А как бы я вас нашла? – терпеливо ответила Чандрис. – На конверте вообще ничего не написано. Этот человек показал дверь, назвал ваше имя и велел его доставить.
– Стало быть, он дал вам это письмо уже здесь, в здании? – осведомился Самак, подозрительно взирая на конверт. Чандрис поняла, что перед ней человек, лишенный чувства юмора и долгие годы бывший мишенью «поучительных розыгрышей». Интуиция не подвела ее; она выбрала идеальную жертву. – Как он выглядел?
– Трудно сказать, – ответила Чандрис, сместившись так, чтобы иметь возможность смотреть в ту сторону, откуда пришла. Булунда уже сидел за своим столом и, хмуря лоб, рассматривал письмо, которое она ему подкинула. – Темные короткие волосы, черные глаза, круглое лицо, – перечисляла она, стараясь как можно точнее описать Булунду, но чтобы это не бросалось в глаза. – На нем короткая темно-синяя куртка и серый шейный платок. По-моему, на платке какой-то красный рисунок, но я не помню, какой именно.
– Хм… – проворчал Самак, вскрывая конверт ножом. – Очень хорошо. Можете идти.
– Да, сэр, – покорно отозвалась Чандрис, отступая от стола. По пути она захватила стопку документов с другого пустующего стола и продолжала шагать, делая вид, что изучает бумаги, и дожидаясь, когда разразится гроза.
Ждать пришлось недолго. По мере того как Самак читал сочиненное Хананом письмо, его взгляд все больше свирепел, а щеки приобретали зловещий багровый оттенок. За соседним столом Булунда теребил в пальцах свое письмо, оставляя на нем вмятины, и с ним происходила та же метаморфоза – с той лишь разницей, что рассеянное безразличие на его лице уступало место испуганному изумлению.