И Чандрис должна наказать его за это.
– Конечно, я буду мила с вами, – заговорила она, обольстительно улыбаясь. – Но будет гораздо лучше, если я сделаю все по-своему. – Она медленно двинулась к Тумзу, покачивая бедрами. – Позвольте, я покажу вам.
Тумз продолжал хищно улыбаться, но теперь на его лице угадывалась настороженность. Однако такой человек, как он, ни за что не признался бы, что боится, как бы его не перехитрили. По крайней мере, во второй раз.
– Хорошо, – сказал он, окидывая девушку одобрительным взглядом. – Посмотрим, на что вы способны.
Чандрис не спеша пересекла кабинет, с дразнящей медлительностью расстегивая пуговицы. Приблизившись к дивану, она остановилась на расстоянии вытянутой руки от Тумза и полностью распахнула блузку. Ее лифчик не шел ни в какое сравнение с тем, что подготовил для нее Тумз, однако свою Роль он должен был сыграть превосходно. Во взгляде Тумза все еще сквозило сомнение, но было видно, что он не прочь несколько затянуть прелюдию.
Чандрис надеялась, что эта игра продлится достаточно Долго. Она не отваживалась смотреть на настенные часы с резной рамкой, висевшие над его головой. Тумз наверняка заметил бы ее взгляд, а она не могла позволить ему что-либо заподозрить. Но у Чандрис всегда было хорошее чувство времени, и она не думала, что ей придется разыгрывать эту сцену более двух минут.
Если не считать ужасных мгновений, которые она однажды провела, скорчившись в тени и дожидаясь, когда взбешенные полицейские пробегут мимо, это были две самые долгие минуты в ее жизни. Тумз, не моргая, следил за тем, как она раздевается, и время от времени облизывал губы. Выражением лица он напоминал голодного тигра, который играет с барашком, прежде чем прыгнуть и растерзать его.
Чандрис не торопилась, вкладывая в каждое движение как можно больше неги и чувственности. Ей еще не доводилось проделывать ничего подобного, но на одной вечеринке подружки приятелей Триллинга устроили импровизированное состязание, и воспоминания об этом, хотя и довольно неприятные, накрепко отпечатались в ее мозгу.
Но как бы она ни оттягивала развязку, отпущенное ей время подходило к концу. Дыхание Тумза стало коротким и прерывистым; он следил за Чандрис, содрогаясь всем телом. Она почувствовала исходящий от него запах алкоголя, который еще более усугублял его возбуждение. Тумз сгорал от желания и был готов к действию; уже очень скоро его нетерпение и страсть преодолеют даже те остатки самообладания, на которое еще был способен его отравленный наркотиками и спиртным разум.
И когда это произойдет…
Когда это произойдет, Чандрис сделает то, что должна сделать. И неважно, права она или нет, будет ли ее поступок омерзительным или просто неприятным, она пройдет свой путь до конца. Орнина и Ханан надеются на нее.
А у Ангелмассы продолжают погибать люди.
Чандрис уже обнажилась до талии и принялась медленно скатывать по бедрам трусики, когда наконец взревела сирена учебной пожарной тревоги, которую она запрограммировала накануне.
– Что это? – выдохнула она, рывком обернувшись и едва не потеряв равновесие из-за туфли, случайно попавшей ей под ногу. – Это полиция!
– Нет, нет, – неузнаваемым голосом произнес Тумз. – Это пожарный извещатель. Наверное, какой-то болван сбросил компьютерную систему…
– Пожар? – взвизгнула Чандрис, содрогнувшись, как будто в нее угодила пуля. – Пожар?
– Это всего лишь учебная тревога, – успокаивал ее Тумз. – Глупое недоразуме… Стойте!
Но было поздно. Чандрис уже подхватила сброшенную блузку – вместе с жезлом – и босиком подбежала к столу.
– Стойте! – вновь крикнул Тумз. Его вышитая туника с шорохом скользнула по обивке дивана; поднявшись на ноги, он двинулся вслед за девушкой. Не задержавшись у стола ни одного лишнего мгновения, Чандрис на бегу выхватила расписку из коробки и метнулась к двери.
– Эй! Вернитесь! – рявкнул Тумз голосом, в котором зазвучала угроза; перспектива опять остаться наедине со своими неутоленными желаниями явно пришлась ему не по вкусу. Он ринулся во весь опор, надеясь перехватить Чандрис у двери.
Но он тоже был босиком и путался в длинных полах туники, а Чандрис уже набрала скорость. Как только она навела жезл на дверь и нажала кнопку, панель с похвальной быстротой сдвинулась в сторону, и она проскользнула в проем, опережая преследователя на три шага. Ее голой спины коснулось дуновение воздуха – это Тумз взмахнул рукой, тщетно пытаясь поймать ее. Наконец она выскочила из кабинета и пересекла приемную.
Тумз бежал за ней, то проклиная ее, то умоляя и упрашивая остановиться. Чандрис была проворнее и моложе, но Тумз находился в прекрасной форме, и к тому времени, когда девушка оказалась у двери в вестибюль, он едва не наступал ей на пятки.
И не выказывал ни малейшего желания прекратить погоню. Он заплатил за этот шанс и не собирался упускать его без борьбы. И если учесть, что от улицы Чандрис отделял лабиринт дверей, коридоров и лифтов, казалось неизбежным, что рано или поздно он потащит ее к своему дивану с перьями, если потребуется – за волосы.
Чандрис помнила, что дверь приемной открывается наружу. Выставив плечо, она навалилась всем весом и распахнула ее, но потеряла при этом скорость. Тумз нагнал ее, как только она оказалась в коридоре. С торжествующим воплем он ухватил ее сзади за трусики.
– Попалась, мерзкая…
Тумз так и не успел произнести последнее слово. Он в ужасе остановился; его пальцы разжались и выпустили трусики девушки, словно их внезапно охватило пламя.
Судя по выражению лиц восьми мужчин и женщин, стоявших на складных малярных подмостках по обе стороны коридора, они были испуганы ничуть не меньше. Вытаращив глаза и забыв о своих кистях и ведрах с краской, они смотрели на Тумза, который лихорадочно сучил руками, спеша запахнуть свою тунику и хотя бы отчасти сохранить достоинство.
Чандрис не думала ни о достоинстве, ни об эффекте, который произвела эта сцена. Крепко прижимая блузку к груди, она побежала между подмостками, продолжая кричать: «Пожар! Пожар!»
Никто не пытался ее остановить. Насколько она заметила, рабочие даже не шевельнулись, разве что проводили ее взглядами. Она стремительно промчалась к дверям лифтов у дальнего конца коридора. Напротив открывался выход на лестницу, и, с облегчением вздохнув, она свернула туда и побежала вниз по ступеням.
Спустившись на два этажа, она вновь выскочила в коридор и проскользнула в ближайший дамский туалет. Одежда, которую она оставила здесь, войдя в здание четверть часа назад, лежала на месте. Несколько минут спустя девушка вернулась на лестницу, одетая в комбинезон уборщицы.
Если первая фаза побега напоминала скачку, то теперь Чандрис не спешила. Застигнутый в погоне за полуголой девицей, годившейся ему в дочери, Тумз сейчас был не в том настроении, чтобы продолжать преследование, и еще не скоро придет в себя.
Чуть позже его, конечно, заинтересует, кто и зачем распорядился перекрасить коридор у его кабинета именно в этот вечер. Чандрис лишь надеялась, что он задумается об этом после того, как она покинет здание и окажется в недосягаемости.
И тем не менее, усаживаясь в такси, Чандрис почувствовала укол совести. Сама она не считала свой поступок мошенничеством, но Орнина и Ханан вполне могли воспринять его именно так. Вероятно, будет лучше сохранить подробности в тайне.
И, уж конечно, Косте она не скажет вообще ничего.
Чандрис выбралась из такси. Как она и ожидала, Коста караулил ее у ворот.
– Как прошло? – спросил он, неумело скрывая беспокойство.
– Лучше, чем я думала, – ответила Чандрис, протягивая ему расписку и окидывая «Газель» торопливым взглядом. Рабочих, с которыми она рассталась чуть раньше, поблизости не было. – Что с ремонтом?