— Какая она красивая, наша девчушка! — щебетала Мадлена Серена, ставшая бабушкой. — Она похожа на свою маму, правда? Полен, посмотрите на ее носик, брови…
Взволнованный отец кивал в знак согласия. Розетта, стоявшая на пороге комнаты, сочла эту сцену весьма трогательной. Тем не менее она заметила, что ее молодая хозяйка немного нервничает.
— Теперь, Фаншона, вы должны тужиться, чтобы отошел послед, — сказала Анжелина. — Потом я вымою вас, и вы сможете принять своего отца и родителей вашего мужа. Как вы назовете малышку?
— Луизой! — ответил почтальон. — Это красивое имя. К тому же так зовут мою бабушку.
Анжелина улыбнулась. Ее печаль растаяла. Не стоит ворошить прошлое. Ее ребенка зовут Анри де Беснак, и он доставляет ей столько радости!
«Мой красавец, мой ангелочек! — думала Анжелина. — Скоро я обниму тебя и осыплю поцелуями».
При помощи служанки семейства Серена и Розетты Анжелина принялась наводить порядок в комнате, уничтожая следы недавних родов. Она получала удовольствие от того, что могла разделить счастье этой семьи после столь печальных событий в Гажане.
«Один ребенок, здоровый, полный жизни, издает свои первые крики, в то время как другой появляется на свет неподвижным и холодным, — думала Анжелина. — Как бы мне хотелось никогда не сталкиваться с подобными трагедиями! Увы! Я бессильна перед злым роком».
Анжелина бросила взгляд на свою пациентку. Немного бледная Фаншона полулежала на кровати, опираясь на три подушки, подложенные под спину. Радостная Мадлена Серена расчесала дочери волосы, потом разгладила складки чистой длинной ночной рубашки с вышитым воротником, которую ловко надела на молодую женщину Анжелина, сняв рубашку, испачканную кровью.
— Послушайте, мадемуазель Лубе! Сегодня в полдень вы будете обедать у нас вместе с вашей служанкой, договорились? — сказала хозяйка таверны. — Похоже, она очень расторопная.
— Да, в самом деле. Но не утруждайте себя, мадам Серена!
— Черт возьми! Не ломайтесь! Мой муж побалует вас вкусненьким, обещаю!
Почтальон подошел к Анжелине и протянул ей пять франков. Анжелина растерялась, но не посмела ему отказать.
— Вы заслужили это! — тихо произнес Полен. — Я так боялся потерять Фаншону! Должен вам сказать, что моя мать умерла при родах, когда мне было десять лет. Я просто обязан вас поблагодарить, мадемуазель.
Через полчаса перед глазами Анжелины все еще стояло радостное лицо молодого отца. Она поблагодарила его улыбкой, искренней и застенчивой. Сидевшая напротив Анжелины за столом таверны Розетта думала лишь об обещанном угощении. Очарованная окружающей ее обстановкой, молодая девушка ликовала. С балок, почерневших от языков пламени, вырывавшихся из огромного камина, свисали связки колбас и золотистого лука, а также три толстых окорока.
— Нам повезло, мадемуазель, — наконец произнесла Розетта, проводя рукой по красной скатерти. — Бесплатный обед и ужин в один и тот же день! Я не могла предупредить вас, но Октавия помахала мне рукой через окно. Она хотела со мной поговорить. Сегодня вечером мы ужинаем у мадемуазель де Беснак. Хотя и небольшая, но все же экономия!
— Ты права, Розетта. Ты во всем видишь хорошее. Я должна радоваться. На заработанные деньги я смогу позволить себе заказать в Тулузе хирургическое зеркало.
— Я заметила, что вы погрустнели.
— Не будем говорить об этом.
Анжелина положила нож и вилку и взяла в руки еще пустой стакан, что выдавало ее нервозность. К ним подошел Жером Серена с графином, полным вина.
— Барышни, хозяйка велела мне подать вам самое лучшее, что у нас есть. Надо сказать, что я с радостью исполню ее просьбу, тем более что в противном случае она задаст мне жару. Попробуйте это розовое вино! Оно превосходно сочетается с моим пирогом. Господи! Только представьте, у меня не было времени сходить наверх, чтобы взглянуть на малышку. Но мне грех жаловаться, ведь зал полон.
Мужчина удалился, удостоив Розетту отеческим взглядом. Жером Серена пользовался уважением горожан как человек любезный и порядочный.
— Малышка Луиза вырастет в дружной семье. Ее будут лелеять не только родители, но и бабушка с дедушкой, — с горечью заметила Анжелина.
— Этому надо только радоваться, мадемуазель.
Упрек принес свои плоды. Молодая женщина оценила по достоинству обед, прошедший, правда, в молчании. После кресс-салата им подали пирог и жареную утку с картофелем. Затем они отведали пирожных, обильно политых медом.