– А я ему грю: «Хрена-с-два!», – вдруг выплевывает пропойца. – Корзины да рыба, вот чем народ промышлял, а теперь из-за испанских и русских плавбаз, чтоб их, нет здесь никакой рыбы, чтоб ее, да и кому нужны корзины из прутьев, чтоб их, когда есть нейлон, полиэстер и прочая дребедень? А? Остался туризм, шут его забери, а остальное побоку, да вот еще лондонцы вроде вас приезжают, скупают дома на побережье, чтоб их, но им, вишь, подавай солнце и море, а не туман и дожди, поэтому живут они тут от силы две недели в году. А гонору сколько – мол, вы нам тут все обязаны! И городской совет понаставил повсюду пластиковые горки, мать их, и пластиковых коров, и пластиковое вообще все, чтобы привлечь побольше народу, а народ не едет – и лично я могу их понять! Так что смейтесь, смейтесь сколько влезет.
– Добрый вечер, – вежливо отзывается Джо.
– В каком месте он добрый?
– Здесь, надеюсь.
– Размечтались. Как и все мы, чтоб нас.
– Простите, вы не подскажете, как нам пройти к пункту проката автомобилей?..
Пьяница кивает в сторону парковки и, когда Джо его благодарит, вдруг оживляется.
– Я вас провожу. Неплохие вы ребята, смотрю. Приятель ваш больно складно говорит.
– Это он умеет.
– Люблю, когда хорошенькие девки складно сказывают.
Джо не знает, как ему на это реагировать, а Билли Френд за его спиной лихорадочно рисует в воздухе гитару и закатывает глаза.
– Далеко собрались?
– В усадьбу Козья Круча. Но сперва заночуем в «Гриффине».
– «Гриффин» – пристойное заведение, а вот Круча… хм. Я б на вашем месте туда не совался.
– Почему?
– Далеко больно.
– Ясно.
– И народ в тех краях чудной. Перепончатый.
– Перепончатый?
– Ну да. Фермеры так говорят про жителей побережья, а горожане – про деревенских. Еще там миссионеров живьем едят. – В глазах пропойцы брезжит издевка. – Зато «Гриффин» – место хорошее. Приличное. И официантки в эдаких коротеньких маечках разгуливают.
Билли Френд сразу оживляется, и они с Джо выходят в промозглую серую хмарь.
– Когда я доберусь до старой карги, подкинувшей мне эту работенку, – сердито бормочет Билли Френд, садясь за столик в пивной «Гриффина», – ее ждет расправа. Уж я нашепчу пару ласковых ей на ушко. «Хлопот с тобой не оберешься, дура, – скажу. – Ну-ка быстро накинула мне за труды!» И она, будучи добропорядочной старушенцией нервического склада, моментально раскошелится и в придачу познакомит меня со своей фигуристой внучкой. Ох, ну и дыра!
– Ты сам говорил, что мне надо встряхнуться, – напоминает ему Джо.
– Именно. Тебе надо расслабиться и побыть собой, а не вот этим черти-кем, которого ты себе придумал. Лично у меня это отлично получается и без всяких встрясок, а сельскую местность я терпеть ненавижу. Сплошь ухабы на дорогах, пироги и богомерзкое теплое пиво, будь оно неладно. – Барменша по имени Тесс обиженно фыркает, и Билли берет себя в руки. – Впрочем, есть тут и свои плюсы. – Она отворачивается и с подчеркнутым безразличием уходит, но эффект несколько смазывается ее микроскопическим топом на завязках и джинсами с низкой посадкой, открывающими Билли весьма тонизирующий вид на ее обнаженную спину и крестец. Он одобрительно, почти по-собачьи взвывает, и барменша кривится от злости.
– По-моему, ты ей нравишься, – замечает Джо; Билли, глотнув пива, изумленно глядит на него.
– Хм. А ты, похоже, всерьез так думаешь!
– Ну, она немного вихляет, когда сюда идет.
– В самом деле, Джо, по-научному это называется «покачивать бедрами», и знаешь, о чем это говорит?
– Что ты ей нравишься.
– Нет, Джозеф, увы. Это говорит о том, что ты – кретин.
Минутой позже Тесс появляется вновь, ставит на стол еду, улыбается Джо и, уже отворачиваясь к бару, на миг замирает.
– Что-нибудь еще?
Билли едва не проглатывает язык.
– Нет, спасибо, – отвечает Джо. – У вас ведь не будет карты? Нам нужно добраться до Козьей Кручи.
Она вперяет в него странный взгляд, будто он сделал ей предложение из репертуара Билли, а ей, девушке приличной, нечасто доводится такое слышать.
– Я суеверна. Поэтому в тех краях не бываю.
– Не дай бог перепонки вырастут? – высказывает предположение Билли.
Тесс вновь кривится.
– Вы, наверно, с Ленни поболтали, – говорит она, указывая на человека с вокзала, который теперь сидит за столиком у огня. – Он считает себя юмористом. Наверняка наплел вам, что путешественников там сжигают на костре, как ведьм?
– Что-то в этом роде, да.
– Юморист он у нас, – повторяет Тесс.