— Что сказали родители? — спросил Патрик, которому по-прежнему было неудобно из-за того, что Берит и Стуре узнали обо всем от него, а не от дочери.
— Мне надо было им все рассказать, но они так за меня переживают… Они бы потребовали, чтобы мы все бросили и вернулись в Гётеборг.
— А вы об этом не думали? — спросила Эрика, включая Майе дивиди с «Лоттой с Горластой улицы». Близнецы спали, утомленные визитом к Йосте, а их старшая сестра уже устроилась на диване в ожидании фильма.
Подумав, Эбба покачала головой:
— Нет, мы не можем вернуться домой. Если с домом не получится, я не знаю, что нам делать. Понимаю, что это идиотизм — оставаться на острове. Мне страшно. Но с другой стороны, самое страшное, что могло с нами случиться, уже случилось…
— Что? — начала Эрика и осеклась. Она так и не отважилась спросить, что произошло с сыном Старков.
Но тут дверь открылась, и вошла Анна.
— Привет! — поздоровалась она.
— Входи! — пригласила ее сестра. — Я только поставлю Майе этот диск… в тысячный раз.
— Привет, — кивнула Анна Эббе. Видно было, что она немного нервничает, не зная, как себя вести с этой женщиной после того, что им вчера пришлось пережить вместе.
— Здравствуй, Анна, — так же острожно поздоровалась фру Старк. Эрика подумала, что такой замкнутой она наверняка стала после смерти ребенка.
На экране пошла заставка фильма, и хозяйка объявила:
— Устроимся на кухне.
Ее сестра согласно кивнула, и они с Эббой отправились на кухню и сели за стол.
— Тебе удалось поспать? — спросила Анна у фру Старк.
— Да, я спала больше двенадцати часов и, кажется, могла бы проспать еще столько же, — ответила та.
— Это, наверное, последствия шока, — предположила Анна.
Эрика вошла в кухню с грудой бумаг.
— Ты, наверное, многое из этого знаешь, — сказала она, опуская документы на стол.
— Вряд ли, — покачала головой Эбба. — Знаю, это звучит странно, но я раньше не задумывалась об истории моей семьи. Меня она начала интересовать только после переезда на остров. Все случившееся с моими родными всегда казалось мне… абсурдным… — Она обвела взглядом бумаги.
— Ну, приступим, — объявила Эрика и откашлялась. — Твоя мать Инес родилась в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Ей было двадцать три, когда она исчезла. О ней мало что известно. Только то, что она родилась и выросла во Фьельбаке и что средне училась в школе, вот и все. Она вышла замуж за твоего отца Руне Эльвандера в семидесятом году, а ты родилась в семьдесят третьем.
— Третьего января, — подтвердила Эбба.
— Руне был намного старше твоей матери, — продолжала Эрика. — Он родился в девятнадцатом году. От первого брака у него было трое детей: Юхан девяти лет, Аннели шестнадцати и Клаэс девятнадцати. Их мать Карла умерла за пару лет до этого. Судя по всему, твоей матери было нелегко найти контакт с новыми родственниками.
— Не понимаю, почему она вышла за мужчину, который годился ей в отцы, — задумчиво произнесла фру Старк. — Ему был… — она подсчитала про себя, — пятьдесят один год.
— Говорят, на нее повлияла мать, твоя бабушка. Она была, как бы это выразиться… — замялась писательница.
— Не стесняйся. Говори как есть, — вздохнула Эбба.
— Тогда ты не обидишься, если я скажу, что твоя бабушка была настоящим тираном?
— Эрика! — воскликнула Анна.
Но впервые с момента их знакомства Эбба рассмеялась.
— Ничего страшного, — заверила она своих новых подруг. — Конечно, я не обижусь. Я хочу знать правду.
— Ну да, — скептически ответила Анна.
Эрика продолжила:
— Бабушку звали Лаура. Она родилась в двадцатом году.
— Ровесница моему отцу, — заметила Эбба. — Как же это вышло?
— Как я уже сказала, Лаура заставила Инес выйти замуж за Руне. Но доказательств у меня, разумеется, нет.
Порывшись в куче бумаг, Эрика дала гостье копию фотографии:
— Это фото твоих бабушки и дедушки.
Фру Старк наклонилась, чтобы рассмотреть снимок.
— Да, у нее грозный вид, — сказала она, разглядывая даму на фото. Пожилой мужчина рядом с ней выглядел больным.
— Твой дед умер в пятьдесят четвертом, вскоре после того, как был сделан этот снимок, — продолжала Эрика.
— Судя по всему, они были людьми состоятельными, — вставила Анна.
— До смерти Сигварда — да. Но оказалось, что после него средств не осталось. Лаура не работала, и деньги быстро кончились. Видимо, в этом была причина скорого брака Инес.
— Мой отец был богат? — поинтересовалась Эбба.
— Я бы сказала, он был состоятельным. Во всяком случае, ему хватило денег, чтобы обеспечить Лауре солидную пенсию.
— Но ведь она уже была мертва, когда мои родители исчезли?
Эрика пролистала блокнот:
— Да. Она умерла от инфаркта в семьдесят третьем году. Кстати, это произошло на Валё. Старший сын Руне Клаэс нашел ее мертвой позади дома.
Писательница протянула Эббе копию газетной статьи:
— Вот что писала об этом «Богуслэннинген».
Фру Старк быстро прочитала заметку.
— Видимо, бабушка была местной знаменитостью, — сказала она задумчиво.
— Да, все знали Лауру Блитц. Сигвард зарабатывал на морских перевозках. Поговаривали, что он вел дела с немцами во время Второй мировой войны… — ответила Эрика.
— Они были нацистами? — испугалась Эбба.
— Сложно сказать. Но известно, что у них были симпатии к нацистскому режиму.
— А у мамы? — с широко распахнутыми глазами спросила Эбба. Анна тоже во все глаза уставилась на сестру.
— Мне ничего об этом не известно, — покачала та головой. — Инес все характеризовали как милую и наивную девочку, находившуюся под влиянием матери.
— Ну, это объясняет ее неравный брак, — закусила губу фру Старк. — Отец вроде тоже был властным человеком… Или это я сделала такой вывод, потому что он был директором интерната?
— Нет, ты права. Он был строгим и даже жестким.
— А бабушка тоже родом из Фьельбаки?
— Да, ее предки жили здесь. Ее мать звали Дагмар. Она родилась в девятисотом году.
— Значит, она родила бабушку в двадцать? Но в то время это, наверное, было нормально… Кто был отец?
— Отец неизвестен — так записано в церковной книге. И эта Дагмар была необычной женщиной. — Послюнявив палец, Эрика пролистала блокнот дальше. — Вот выписка из судебной книги.
— Осуждена за разврат? — ужаснулась Эбба, прочитав написанное. — Прабабка была проституткой?
— Мать-одиночка с ребенком, рожденным вне брака… — вздохнула писательница. — Видимо, ей приходилось продавать себя, чтобы было на что жить. Ей нелегко пришлось. Несколько раз ее судили за кражи. Все считали ее безумной. Она много пила и, судя по документам, много времени провела в психлечебнице.
— Какое же детство, должно быть, было у бабушки! — воскликнула фру Старк. — Неудивительно, что она стала такой суровой.
— Да, думаю, ее детство легким не назовешь, — согласилась Эрика. — Сегодня девочке не разрешили бы жить с такой матерью. Но сто лет назад люди презирали матерей-одиночек.
Писательница как наяву видела перед собой мать и дочь. Она столько времени посвятила их истории, что они стали для нее совершенно реальными людьми. Она сама не понимала, почему так глубоко закопалась в прошлое этой семьи и какое оно может иметь отношение к исчезновению другого семейства, но история и вправду была захватывающей.
— А что стало с Дагмар? — спросила Эбба.
Эрика протянула ей копию черно-белого фото из зала суда.
— Боже, это она?! — охнула фру Старк.
— Можно посмотреть? — попросила Анна, и сестра развернула бумагу к ней.
— Когда этот снимок сделан? Она выглядит такой старой…
Эрика заглянула в свои заметки:
— В сорок пятом году. Ей было сорок пять лет. Его сделали перед тем, как она попала в больницу Святого Йоргена. — Писательница сделала театральную паузу и продолжила: — За четыре года до ее исчезновения.