Но ничего не произошло. Клаэс снова нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Он удивленно посмотрел на оружие в своих руках. И в этот момент Леон бросился на безумца. Инес схватила Эббу на руки и прижала к груди. Клаэс тем временем пытался вырваться из хватки Кройца.
— Помогите мне! — крикнул Леон и застонал от удара кулаком в живот.
Он с трудом удерживал Клаэса на полу, но тут к ним подскочили другие ребята. Йон ногой ударил окончательно обезумевшего подростка по голове. Раздался треск, Клаэс обмяк, и борьба прекратилась. Леон скатился с него и встал на четвереньки. Тем временем Перси пнул сына Руне ногой в живот, а Йон еще раз ударил его в голову. Йозеф молча наблюдал за происходящим, а потом подошел к столу, перешагнул через тело директора и схватил нож для резки жаркого. Упав на колени рядом с Клаэсом, он поднял глаза на Йона и Перси, уже прекративших пинать свою жертву. Клокочущие звуки вырывались из горла Клаэса, и он, как сумасшедший, завращал глазами. Медленно, словно наслаждаясь каждой секундой, Мейер приставил нож острием к его шее и перерезал ему горло. Кровь хлынула ручьем.
Эбба продолжала вопить. Инес еще крепче прижала девочку к груди. Никогда раньше она не чувствовала такой потребности защитить дочку. Это был чистой воды инстинкт. Дрожа всем телом, она сжимала ребенка в своих объятьях. А Эбба так крепко вцепилась матери в шею, что ей трудно было дышать. На полу перед ними Перси, Йозеф и Йон склонились над телом Клаэса, как львиная стая над своей добычей.
Леон подошел к ним и, набрав в грудь воздуха, произнес:
— Надо здесь все убрать. — Затем он приблизился к Инес и поцеловал ее в щеку. — Успокойся. Я обо все позабочусь!
Словно сквозь пелену до Инес доносились команды, которые Кройц раздавал другим мальчикам. Она плохо понимала его слова. Только слышала, что Клаэс что-то сделал, что свидетельство этого надо уничтожить, что это будет позор… но сама Инес ничего не делала. Зажмурившись, она укачивала Эббу. Скоро все закончится. Леон об этом позаботится.
Они были совершенно опустошены. Только к вечеру понедельника до них начало доходить, что же все-таки произошло на Валё. Эрика вновь и вновь переживала исчезновение Анны и думала о том, что могло с ней случиться, если бы не счастливое стечение обстоятельств. Патрик же весь день накануне возился с женой, как с маленьким ребенком. Сначала это было мило, но скоро стало ей надоедать.
— Дать тебе покрывало? — спросил муж, целуя ее в лоб.
— Тут же тридцать градусов жары! — удивилась Эрика. — Так что спасибо, но не надо. И клянусь — если ты еще раз поцелуешь меня в лоб, месяц не получишь секса.
— Вот и вся благодарность за заботу, — обиделся Хедстрём и ушел в кухню.
— Ты видел газету? — крикнула Эрика ему вслед, но в ответ получила только недовольное мычание. Пришлось вставать с дивана и идти за ним. Было уже восемь вечера, но жара не спадала. Ужасно хотелось мороженого.
— К сожалению, да, — ответил муж, когда она повторила свой вопрос. — Мне понравилась передовица, где Мелльберг позирует вместе с Йоном на фоне полицейского автомобиля под заголовком «Герой из Фьельбаки».
Эрика фыркнула и открыла дверцу холодильника, чтобы достать мороженое.
— Будешь? — спросила она.
— С удовольствием, — ответил Патрик, садясь за стол.
Дети уснули, в доме было тихо. Нужно было ловить момент.
— Он доволен, я полагаю, — улыбнулась писательница.
— Он-то да, — согласился ее супруг. — А вот полицейские в Гётеборге злятся на него за то, что он украл у них славу. Но самое главное, что теракт удалось предотвратить. «Друзья Швеции» теперь не скоро встанут на ноги.
Эрике хотелось в это верить.
— Расскажи теперь, как все прошло у Леона и Инес? — серьезно спросила она.
Патрик вздохнул:
— Не знаю. Я получил ответы на вопросы, но так до конца и не разобрался в этой истории.
— Что ты имеешь в виду?
— Кройц описал, что произошло. Но мне непонятна его мотивация. По его словам, он подозревал, что в школе что-то не так, и ему наконец удалось убедить Йозефа признаться в том, что с ним, Йоном и Перси вытворял Клаэс.
— Это ему пришла в голову идея рассказать все Руне?
Полицейский кивнул.
— Да, они были против, но Леон их убедил. Мне кажется, он очень много думал о том, что было бы, прими он тогда другое решение.
— Но он же не мог знать, насколько безумен был Клаэс? Так что решение было правильным. Разве он мог предполагать, чем все это закончится?
Эрика доедала мороженое, глядя на мужа. Ей тоже хотелось поговорить с Леоном и Инес, но муж запретил ей это делать. Пришлось довольствоваться его пересказом событий.
— А что произошло потом? Почему они не позвонили в полицию?
— Боялись, что им не поверят. И находились в состоянии шока, не могли ясно думать. Мальчикам было стыдно. Они боялись, что снимки выплывут наружу, вот и согласились на план, предложенный Кройцем.
— Но Леону-то нечего было бояться. Он не был одной из жертв Клаэса. И никого не убивал.
— Леон боялся потерять Инес, — ответил Патрик, отставляя в сторону мороженое, к которому едва притронулся. — Если бы все раскрылось, скандал был бы таким огромным, что им не позволили бы быть вместе.
— А Эбба? Как они могли ее там оставить?
— Судя по всему, все эти годы его мучили угрызения совести. Наверное, он корил себя за то, что убедил Инес оставить дочку в доме. Я не стал спрашивать об этом. Думаю, они достаточно настрадались и не раз пожалели об этом поступке.
— Я все равно не понимаю, как ему это удалось.
— Они были без ума друг от друга. И боялись, что Руне обо всем узнает. Запретная любовь, понимаешь ли. Сильные чувства. И отчасти тут есть вина отца Леона, Арона. Леон позвонил ему и попросил о помощи, и тот ясно дал ему понять, что может помочь вывезти из страны Инес, но никак не ребенка.
— Хорошо, Леона я могу понять. Но Инес? Как она могла оставить собственного ребенка? Неужели любовь настолько ее ослепила? — взволнованно спросила Эрика, которая даже помыслить не могла о том, чтобы расстаться со своими детьми навсегда.
— Она тоже не могла ясно мыслить. Леон убедил ее, что так будет лучше. Наверное, сказал, что, если они попадут в тюрьму, она все равно потеряет Эббу.
Писательница покачала головой. Все равно ей не понять, как может родитель бросить своего ребенка.
— Так они спрятали тела и выдумали историю про рыбалку?
— Арон Кройц предложил сбросить тела в море, но Леон боялся, что их прибьет к берегу. Тогда их решили спрятать в бункере. Мальчики отнесли тела туда и положили в ящики вместе с фотографиями. Револьвер они тоже оставили в одном из ящиков. А потом заперли комнату в надежде, что полиция не сможет ее обнаружить.
— Так и произошло, — констатировала Эрика.
— Да, план удался, только вот Себастиан забрал ключ и шантажировал их все это время.
— Но почему полиция не нашла никаких следов?
— Ребята тщательно вымыли пол, потом переоделись, сделали анонимный звонок в полицию и отправились в море якобы на рыбалку. И надо помнить, что это был семьдесят четвертый год и место преступления осматривали сельские полицейские. У них не было элементарного оборудования.
— А Инес?
— Она спряталась. Это была идея Арона. Они отвезли ее на соседний остров, взломали чей-то летний дом, и там она ждала, пока все успокоится и они с Леоном смогут уехать из страны.
— Так все время, пока шли поиски семьи, она сидела на чьей-то даче неподалеку? — недоверчиво спросила Эрика.
— Да, владельцы потом заявили о взломе, но полиция никак не связала это с исчезновением на Валё.
Писательница кивнула, довольная тем, что все кусочки мозаики легли на свои места. Она столько времени гадала, что же случилось с семьей Эльвандер, а теперь у нее была четкая картина событий.
— Интересно, что теперь будет с Эббой, — сказала она, протягивая руку за мороженым Патрика. — Я не хотела ее тревожить. Наверно, она у родителей в Гётеборге. И что будет с Инес…