Хор солдат эхом вторил его словам.
Положив руку на плечо Неро, мой отец вновь обратился к наблюдающим солдатам.
— И да здравствует её сын, Неро Лайтбрингер, который, ударив точно и решительно, как ветер[3], отомстил за смерть своей матери, — он поднял моё неподвижное тело с сетки. — Да здравствует Неро Лайтбрингер, истребитель грешников.
Каждый солдат в Замке Бури упал на колени.
— Да здравствует Неро Лайтбрингер, истребитель грешников, — прокричали они идеально в унисон.
Глава 12
Похороны
Я стояла поодаль, глядя, как горит погребальный костёр. Перед костром солдаты Легиона выстроились в идеальные ряды. Они ждали в почтительном молчании, пока пламя медленно пожирало тело — тело, которое выглядело точно так же, как моё.
***
— Ключ к нашему плану — Живая Смерть, — сказал мне отец на борту своего дирижабля за четыре дня до моих похорон. И за три дня до того, как мы с Дамиэлем сразились и якобы погибли во дворе Замка Бури. — Зелье имитирует смерть. Человек, который выпьет его, кажется мёртвым, хотя на самом деле он жив.
— Ты можешь достать формулу? — спросила я его.
— Нет, формула хранится только в хранилище «Проклятия». Полковник Холифайр оцепил тюрьму, чтобы расследовать побег Евы Дорен и обновить оборону тюрьмы, поскольку «разработок Драгонсайра явно недостаточно, чтобы отразить угрозы Легиону».
Полковник Холифайр, этот ублюдок. Он не вернулся, чтобы защищать тюрьму, когда на неё напали наёмники, а теперь вдруг так сильно озаботился угрозами Легиону.
— Всё это, конечно, лишь предлог для того, чтобы Холифайр поставил своих людей на высокие должности, — сказал отец. — Он убрал из тюрьмы майора Гранта и капитана Уилкинса. Их перевели: Гранта в Европу, Уилкинса в Южную Америку.
— Почему он переназначил Гранта и Уилкинса?
— Потому что они отказались помочь ему в охоте на Драгонсайра.
Возможно, потому, что они боялись проклятия Дамиэля. И всё же, разговаривая с Грантом, я почувствовала, что он тоже начал уважать Дамиэля. Дело было не только в проклятии. Он не хотел предавать Дамиэля, потому что не верил, что тот виновен в измене.
— Грант и Уилкинс — не единственные солдаты, которых Холифайр назначил на другие должности, — продолжал отец. — Он перетасовывает солдат Драгонсайра, словно затеял какую-то грандиозную стратегическую игру.
— Он пытается разделить людей Дамиэля.
Отец кивнул.
— Чтобы создать новую и лучшую команду для допросов.
— Это дословная цитата, не так ли?
— Одна из многих одинаково неприятных фраз, — подтвердил отец. — Но пропаганда и фразы Холифайра нас не касаются. Всё дело в шоу. Нашем шоу.
— Ты имеешь в виду нашу с Дамиэлем смерть.
— Вы должны выглядеть совершенно мёртвыми.
— Я могу задерживать дыхание очень долго, — сухо сказала я.
Отец нахмурился.
— Сейчас не время для шуток.
— Вот уж действительно. Ты говоришь о моих похоронах.
— Это не твои похороны. Просто зрелищная борьба, которая приведёт к этому. Драгонсайр уже изготовил убедительную подделку своего кинжала Сапфировая Слеза. Он принесёт этот «бессмертный клинок» в бой. Он заколет тебя им, нанеся «смертельную» рану.
— А кто заколет им его самого?
— Полковник Холифайр.
О, полковнику Холифайру это очень понравится.
— Легион проведёт на ваших телах все возможные виды физических и магических тестов, — сказал мой отец. — Затаив дыхание, ты их не обманешь. Но Живая Смерть их одурачит.
— Знаешь, именно это зелье пытались украсть наёмники.
— Да, это так. У меня появилась идея, как инсценировать вашу гибель, когда ты рассказала мне о попытке наёмников украсть Живую Смерть. Зелье имитирует смерть настолько эффективно, что это убедит врачей Легиона, будто вы оба на самом деле мертвы.
— Но ты же сказал, что не можешь достать формулу зелья.
— Нет, не могу, так что нам понадобится кто-то, кто очень хорошо с ним знаком.
— Ты подразумеваешь кого-то конкретного? — спросила я у него.
— Тебя.
— Я? Я никогда не готовила это зелье.
— Но ты же видела формулу.
— Я лишь посмотрела на лист в течение нескольких минут. Я едва подержала его в руках. Я бы не назвала это хорошим знанием зелья.
— Каденс, ты себя недооцениваешь. Я с раннего детства учил тебя вспоминать всё, что воспринимали твои органы чувств. И я абсолютно уверен в своей методике обучения.
Я одарила его кривой улыбкой.
— Ну, здорово, что у тебя есть уверенность в себе.
— И в тебе тоже. Я знаю, что ты можешь это сделать. Подумай. Вспомни слова на странице.
Так я и делала, шаг за шагом, кусочек за кусочком, пока не записала всю формулу.
***
После целого дня, в течение которого я была парализована, обездвижена и по всем показателям мертва — дня, когда я застыла, погруженная в свои мысли, перебирая всё произошедшее, пытаясь найти лучший вариант, чем тот ужасный путь, по которому мы шли — мой отец пришёл в морг, чтобы оживить меня.
Потребовался час, чтобы противоядие полностью подействовало, час, чтобы моё тело снова почувствовало себя моим телом. Учитывая, что я была мертва уже сутки, час — это не так уж и долго.
Первым, что я увидела, когда села, оказалась мёртвая женщина на кровати рядом со мной.
— Она совершенно мертва, — заверил меня отец. — Не волнуйся.
— Я знаю, что она мертва. Но как она такой стала?
Мои ноги до сих пор немного дрожали, поэтому отец помог мне соскользнуть с кровати.
— Я нашёл её такой, а потом привёз сюда.
Он сказал это так, будто красть трупы с улицы и тайно приносить их в морг — самая нормальная вещь в мире.
— Она займёт твоё место на погребальном костре, — сказал он мне. — После того, как ты сделаешь её похожей на себя.
У меня была очень сильная магия трансформации, но я никогда не превращала труп в свою идеальную копию. Дело в том, что мне нужно не просто сделать её похожей на меня; она должна ощущаться как я, пахнуть мной. Её магия должна гудеть, как и моя.
— Это сложное заклинание, — сказала я. — Я не смогу поддерживать его долго.
— Тебе и не нужно этого делать. Заклинание должно длиться ровно столько, сколько нужно, чтобы тело сгорело дотла.
Я посмотрела на труп, потом на него.
— Мне кажется неправильным использовать другого человека подобным образом.
— Каденс, эта женщина уже мертва, — напомнил он мне. — Она ничего не заметит.
Чувствительность не была сильной стороной моего отца.
— Если бы она была жива, для неё стало бы честью послужить этой благородной цели, — сказал он мне.
— Если бы она была жива, мы бы не использовали её в качестве двойника на моих похоронах.
Я старалась не думать о вполне реальной возможности того, что мой отец убил женщину именно с этой целью.
— Ладно, — сказала я, готовя свою сонную трансформационную магию. — Давайте начнём.
***
Это был своего рода внетелесный опыт — наблюдать, как горю я сама, или, по крайней мере, наблюдать, как горит кто-то, кто выглядит точно так же, как я.
Первый Ангел стояла перед костром, и её силуэт освещался ореолом потрескивающего, колышущегося пламени. Её длинные чёрные волосы развевались вокруг неё, невесомые и струящиеся, как будто она находилась под водой.
— Никакие слова не могут по-настоящему воздать должное героической душе, какой была Каденс Лайтбрингер, — сказала Никс. Она говорила громко, но если бы я не обладала сверхъестественными органами чувств, я бы никогда не услышала её с такого расстояния. — Полковник Лайтбрингер погибла, сражаясь за то, во что она верила. Это была высшая жертва для бессмертного, но будь она здесь сегодня, я знаю, она сказала бы, что это стоило того, чтобы защитить Легион и людей Земли.
Ирония её слов не ускользнула от меня. Я была здесь сегодня, живая и слушающая.
3
Тут, на самом деле, привет будущей ангельской фамилии Неро. Windstriker (Уиндстрайкер) = wind (ветер) + strike (ударять).