Выбрать главу

«Мам», прошептала я. Открыв глаза, я поняла, что мои щеки были влажными от слез. «Мы… мы общались», — всхлипнула я, проводя ладонями по лицу. «Она пыталась сказать мне, но я не смогла…» Я замолчала, когда у меня сжалось горло. Мама.

Алекс привлек меня к себе прямо на качели, крепко обнимая меня. Из меня вырвалось рыдание. «Она знала, кто я такая», — выдохнула я ему в грудь. «О боже, Алекс, она действительно знала, кто я такая…»

«Я знаю», — прошептал он мне в волосы. «Она так тебя любит — она ​​хотела знать все о тебе».

Я зажмурилась и на мгновение просто прижалась к нему, прислушиваясь к тихим стукам обоих наших сердец, а потом я вспомнила, как лежала на колючем ковре нашей спальни, рыдая, пока не оставалось слез.

Мне показалось, что меня ударили кулаком. Я поморщилась и отпрянула.

«Уиллоу, нет, остановись, пожалуйста, не уходи». Алекс сжал мои руки. «Послушай меня», — сказал он напряженно. «Я понял, хорошо? Я клянусь тебе, я понял, что ты пережила…» Его кадык дернулся, его глаза внезапно стали яркими, когда он коснулся моих волос. «Я никогда не смогу это исправить. Никогда, независимо от того, что я сделаю. Прости… О, Боже, мне так жаль. Но, пожалуйста, не отталкивай меня».

«Не надо, просто… не надо». Я прижала свои пальцы к пульсирующим вискам. «Я сказала тебе, что не могу сделать это сейчас, Алекс».

Голос у него стал ровным. «Атака может начаться в любой момент. Мы можем умереть с этим всем между нами — это то, что ты хочешь?»

И внезапно ярость, которая сидела червем в течение этих дней, прорвалась подобно цунами.

У меня закружилась голова. «Ты издеваешься надо мной», — процедила я. «Ты действительно сидишь и рассказываешь мне, что я должна сделать, прежде чем умру? Ты? Полагаю, у тебя был… контрольный список, не так ли, до того, как ты ушел?»

«Уиллоу…»

«Где в списке говорилось, что я в твоей жизни? Номер три, может быть? Потому что очевидно, один — это солгать мне, и два, должно быть, ты должен был помнить, что ты собираешь взять свой пистолет…»

«Уиллоу!» Он схватил мои руки. «Не делай этого», — сказал он тихо с болью.

«Почему нет? Потому что ты не хочешь этого слышать? Потому что ты хочешь сделать сейчас так, что мы можем просто забыть об этом?»

«Я не это имел в виду!» Раздражение тенью пролегло в его чертах. «Послушай, я знаю, что заслуживаю этого, правильно. Я хотел сказать тебе правду…»

Я вскочила на ноги. Мой голос перешел на крик: «Если бы ты хотел сказать мне, тогда почему ты, струсил? Тебе было легче пойти и убить себя, чем быть честным со мной!»

«Да!» — заорал он в ответ. Это слово отозвалось эхом на игровой площадке. «Да, хорошо? Я был неправ. Что еще я могу сказать? Я бы сделал все, если бы мог стереть этот прошлый год в твоей жизни, но я не могу! Мы застряли в этом!»

«Мы?»

Его глаза вспыхнули, когда он тоже встал. «Да, мы! Или ты думаешь, что это не затрагивает меня тоже? Как ты думаешь, мне это нравится?»

Слова, слетающие с моих губ, выходили глухими и жестокими. «Позволь мне сказать тебе кое-что — ты думаешь, ты это понимаешь? Ты даже не имеешь понятия. Я так любила тебя, Алекс. В тот день часть меня умерла вместе с тобой, и я уже никогда не верну ее».

Алекс с трудом сглотнул. Он стоял и смотрел на меня. «Любила», сказал он тихо.

«Что?»

«Ты сказала, что «любила меня так сильно». Это значит, что уже нет?»

Я обняла себя за плечи. То, что я чувствовала сейчас, было просто хаос. Любовь. Ненависть. Гнев. Печаль.

«Я… даже не знаю, что тебе ответить».

«Уиллоу…» Он потянулся к моей руке. Я отпрянула с яростью близкой к слезам.

«Прекрати! Прекрати прикасаться ко мне, как будто ты имеешь на это право! У тебя больше его нет! Ты растоптал его, когда ты обманул меня и исчез на год!»

Лицо Алекса в серебристом свете выглядело каменным — его руки сжались в кулаки. «А как насчет той ночи?» — спросил он тихим голосом. «Ты сказала, что любишь меня, помнишь?»

Что-то надломилось во мне. «Это не имеет значения!» — закричала я. «Неужели ты не понимаешь? Неважно, что я чувствую к тебе — потому что каждый раз, когда я смотрю на тебя, все, о чем я могу думать, это то, как я плачу по ночам вместо того, чтобы спать! Даже если я люблю тебя, я могу ненавидеть тебя, потому что так оно и есть!»

Мой голос разносился в ночи. Алекс стоял неподвижно, его глаза не мигая смотрели на меня — на его лице отразилась мука. «Отлично. Я понимаю», — наконец сказал он, его тон был неестественно спокойным. «Но я люблю тебя, и это никогда не изменится. Даже если ты будешь ненавидишь меня до самой смерти».