Я смотрела на неизменные горы. И в сотый раз я была рада, что никто не знал, что я сделала. Даже с радиопередачами Ионы, большинство людей знали, что после землетрясений человечество начало спонтанно вырабатывать иммунитет — и тогда ангелы «погибли».
После битвы мы с Алексом несколько месяцев прожили в Потакете, помогая восстанавливать город. Работа была долгая и трудная, но уже через некоторое время на городской площади не было такого разрушенного вида. Это заставляло меня улыбаться каждый раз, когда я это видел.
Люди всюду делали одно и то же: срывали атрибуты Эдемов, ремонтировали дороги, расчищали руины. Денверская Церковь Ангелов была разрушена до основания. Теперь, через несколько месяцев, снова было электричество, телефон, интернет. Но мир чувствовал себя уже совсем другим, хотя было еще слишком рано говорить о том, в каком направлении он движется.
И я думаю, неизбежно было также небольшое продолжение существования Церкви Ангелов. Даже теперь, когда все знали правду… некоторые люди не могли отказаться от прекрасных существ, которые захватили нас.
Думая об ангелах сейчас, в своем измерении, я знала, что их судьба была в их собственных руках. Видение Пашара было правильным: именно я могла уничтожить их.
Но я не сделала этого. Я просто пыталась выбрать лучший вариант.
«Ты сожалеешь?» — мягко спросила я, обернулась и посмотрела на Алекса. «Я имею в виду, не то, чтобы ангелы исчезли, просто… теперь все так изменилось. Именно для тебя. Ты чему-то учился всю жизнь, и теперь все закончено».
Алекс все еще лежал на спине. Он пожал плечами, полузакрыв глаза. «Да, это странно. Но я что-нибудь придумаю. Может, я начну бизнес с банджи-джампингом?»
Он мог бы, если бы захотел — теперь, когда все было кончено, Алекс смог получить доступ к своему старому банковскому счету, к тем средствам, которые он получал за работу в УА от ЦРУ, в течение многих лет. И в ближайшее время мы не страдали бы от безденежья.
«Я могла бы определенно прыгнуть с банджи». Я плюхнулась и скрестила руки на его обнаженной груди. «Эй, если ЦРУ начнет давать задний ход, ты всегда сможете работать на них снова».
Он открыл глаза и изучил меня с легкой улыбкой. «Ты уверена, что больше не экстрасенс, как раньше?» — сказал он наконец.
Я моргнула, я же шутила. «Ты хочешь сказать, что получил известие от них? Но когда?»
Алекс сел, поднимая меня на себе. «Несколько дней назад, когда мы поехали за продуктами. Они как-то получили мой номер. Помнишь, когда ты пошла в аптеку? Мой телефон зазвонил, и это были они».
«О,» слабо протянула я. Я могла догадаться, что было дальше.
На загорелом животе Алекса появились складки, когда он сел, наклонившись вперед, пропуская между пальцами травинку. «Дело в том, что… они открывают отдел паранормальных нарушений. Они хотят, чтобы я управлял им».
Слова эхом звучали внутри меня. Все время, пока мы были здесь вместе, я представляла себе, что у нас сейчас тихая, спокойная жизнь — мысль о том, что она закончится, прежде чем началась, заставила меня хотеть заплакать.
«Значит… я думаю, за это много заплатят», — сказала я наконец.
«Да, похоже, они дадут мне пустой чек, если я захочу».
Я откашлялась. «И — это то, что ты любишь, верно? Я имею в виду, что ты это делал всю свою жизнь. Это часть того, кто ты есть. Я это прекрасно понимаю».
Алекс удивленно подняла глаза. «Уиллоу, я сказал им нет».
«Ты… действительно?»
«Да, конечно», — фыркнул он и отбросил травинку. «Это просто так типично для этих ребят. Когда произошло фактическое паранормальное вторжение, папа пытался получить финансирование — и теперь, когда нет никакого вторжения, они бросают на это деньги».
Я ненавидела упоминать об этом, хотя знала, что должна. «Но Алекс, тебе не будет скучно, если ты не будешь заниматься чем-нибудь привычным для себя? Я имею в виду, ты, вероятно, мог бы заниматься еще чем-то для ЦРУ. Охотиться на террористов или бороться с преступностью или…»
«Уиллоу, нет», — тихо прервал меня Алекс. Он положил ладонь мне на щеку. «Послушай меня», — сказал он. «Я беспокоился о спасении мира с пяти лет. У меня никогда не было выбора, и это было хорошо — это было как раз то, что нужно было сделать. Но теперь мир, наконец, возвращается на круги своя. Он больше не нуждается во мне. Значит, я могу…» Он остановился, качая головой с внезапной усмешкой.
«Делать все, что захочу», — сказал он.
Полуденное солнце светило еще ярче. «Ты действительно не хочешь работать в ЦРУ?» — спросила я.
Алекс выглядел так, словно пытался не рассмеяться. «Что меня выдало? В любом случае, как насчет тебя? ЦРУ подхватит тебя через секунду, если они будут знать, что ты сделала».