Раздается настойчивый звонок телефона, заставляющий их неохотно отпрянуть друг от друга. Прежняя Сара возвращается и демонстративно отворачивается, с напускным интересом глядя на один из небоскребов. Привычно веселым голосом Ди Каприо отвечает на звонок, несколько минут молча выслушивает собеседника, а затем с сухим «понял» кладет трубку.
— Целоваться ты, конечно, не умеешь, — он снисходительно улыбается и хлопает девушку по плечу. — Но ты не переживай, я еще научу тебя. С тобой, дорогуша, как всегда весело, но, увы, мне опять надо идти. Не скучай без меня, — хихикнув, русый треплет брюнетку по щеке и направляется в сторону лестницы.
А недовольный Фред Уокер тем временем ожидал Лео у себя в кабинете.
========== Глава 9 ==========
Харизматичный, яркий и до чертиков жестокий — то, что надо для осуществления плана.
Этот юный убийца был примечен Уокером с самой первой их встречи; бизнесмен сразу обратил внимание на дикий огонек безумия в голубых глазах, который при нужном обращении грозил превратиться в настоящий пожар. Пожар, готовый сжечь все без остатка. Пожар, который еще заставит Лос-Анджелес трепетать от ужаса.
Первое задание — импровизация. «Ваша задача — как можно эффектнее выйти на сцену. Покажите, на что вы способны, включите фантазию, проявите себя». И Лео проявляет: вместо стандартных перестрелок или резни он выбирает настоящее кровавое месиво и каким-то образом заставляет остальных сумасшедших последовать за ним. Работники издательства надолго запомнят душераздирающие вопли своих коллег, громкий сумасшедший хохот и отвратительную картину лежащих на асфальте трупов, а Фред Уокер, прочитав целую полосу популярной газеты, полностью посвященную «маньякам», по-настоящему задумается о потенциале русого.
Второе задание — показать свои коммуникативные способности, научиться правильно вести себя на людях. Добкинс, глупо улыбаясь, что-то неразборчиво бубнит себе под нос, Гринвуд с хищным оскалом рычит, точно загнанный в клетку зверь, а Хелзингер, так и не опробовав своих сил, набивает рот очередным блюдом. Эти маньяки ни на что не годятся. Остается лишь надеяться на Лео.
— Добрый вечер, леди и джентльмены!
Бодро поднявшись на стуле, он приветливо разводит руки в разные стороны, словно хочет обнять немногочисленную публику, и очаровательно улыбается. Русый приковывает к себе всеобщее внимание и остается доволен результатом. Доволен и Уокер, не сводящий с него оценивающего взгляда. Безукоризненная осанка, идеально сформулированные предложения, торжественный голос — мальчик прирожденный артист, и, возможно, все-таки именно он окажется главной шестеренкой в этом огромном механизме.
Третье, совсем не предвиденное бизнесменом испытание — русская рулетка, которая должна окончательно и бесповоротно определить лидера шайки психопатов.
— И кто же здесь босс? Я здесь босс.
С каждым новым щелчком пистолета, оповещающем о неудавшемся выстреле, победная улыбка понемногу сползает с лица Гринвуда, а после третьей осечки исчезает и вовсе. В своей мастерски разыгранной комедии Ди Каприо выставляет каннибала последним дураком и трусом, в то время как сам предстает перед Уокером во всей красе.
Ни злобный толстяк, съевший живьем кучу женщин, ни отсталый громила и даже сногсшибательная блондинка с «проблемками» в голове не сравнятся с ним. Мальчишка не боится смерти, умеет вести себя на публике и не знает пощады. Один из главных героев этого представления найден.
— Так и есть, Лео, — признает бизнесмен, забирая пистолет из рук парня. — Так и есть.
***
Пунктуальность была не самой сильной чертой Ди Каприо, и сейчас, сидя в дорогом кресле и равнодушно сверля взглядом панорамное окно, Уокер в очередной раз в этом убеждался. Он позвонил парню около получаса назад и приказал в срочном порядке прийти к нему, но в этом просторном, роскошно обставленном кабинете бизнесмен по-прежнему находился один. Ливень на улице разошёлся; капли дождя почти безостановочно тарабанили в идеально чистые стекла, а сквозь эти удары порой можно было четко уловить звук нервных постукиваний ручки по лакированной поверхности стола. Уокер раздраженно выдохнул и перевел взгляд на часы, когда дверь с шумом распахнулась.
— Вы видели, что на улице творится? Ужас какой-то, — бодрый голос вошедшего разрезал тишину кабинета.
Ди Каприо стоял на пороге до нитки мокрый: на черной ветровке не было ни единого сухого островка, нос временами поблескивал на свету, а с русых волос то и дело стекали капли воды. Судя по всему, парень не особо торопился к боссу.
— Мы договаривались встретиться в шесть часов вечера, Лео, — начал Уокер, скрепив руки в замок. — Сейчас уже без десяти семь. Очень безответственно с твоей стороны заставлять меня ждать.
Пропустив мимо ушей скучные нотации бизнесмена и даже не удосужившись снять сырой гардероб, парень по-хозяйски плюхнулся на диван.
— Мистер Уокер, в городе ужасные пробки, — он возмущенно вздохнул и пожал плечами. — Так что во всем этом безобразии виноват вовсе не я.
— Дело не только в опоздании, Лео, — более серьезным тоном продолжил Уокер, и от этого тона Ди Каприо впервые стало слегка не по себе. — Стоило мне освободить тебя, как ты начал где-то пропадать. Сначала ты прятался от Брина, затем после нападения на участок без предупреждений исчез на всю ночь, а сегодня ты умудрился пропустить собрание, на которое я просил явиться всех.
— А что за собрание?
— Меняешь тему, — Уокер недовольно цокнул. — Если ты не против, сначала я закончу тему, с которой начал. Понимаешь, Лео, в нашем плане далеко не последнее место занимает излишняя предосторожность. Знаешь, например, кто и зачем поспособствовал скорейшему отправлению Добкинса на тот свет?
— Ну, скажем, догадываюсь, — уклончиво ответил русый, потупив взгляд.
— Этот кудрявый никогда мне не нравился, честно тебе скажу. За его вечным желанием угодить и слащавой улыбочкой нетрудно было разглядеть предателя, в любую секунду готового пойти на все ради спасения собственной шкуры. Ты только представь, сколько Добкинс успел бы наговорить Брину, если бы Табита не прикончила его?
Сидя на обитом бархатом диване, Ди Каприо беспечно смотрел на свои кроссовки и перебирал в руках кончик черного шарфа. С виду могло показаться, что он изнывал от скуки и вовсе не слушал говорящего, но это было вовсе не так. Данная тема для разговора заставляла насторожиться и впитывать словно губка то, о чем рассказывал бизнесмен.
— Не помню, чтобы у меня в гардеробной имелся подобный шарфик, — Уокер нарушил затянувшуюся тишину, с легким изумлением взглянув на черную вещицу.
— Отобрал у какого-то тинейджера по пути сюда, — русый даже не вздрогнул от резкой смены темы; оставив предмет гардероба в покое, он поднял задорный взгляд на бизнесмена и усмехнулся. — Так, к чему все это представление касаемо Добкинса?
— А к тому, что на его месте мог оказаться ты, причем в тот же день, когда впервые чуть не попался на глаза Брину. Тебе повезло: в тот раз я не продумал всех мелочей, поэтому не установил персональной слежки ни за одним из вас. Скажу честно, я уже ждал появления копов в своей квартире, но ты меня приятно удивил. Не выдав меня тогда, ты, можно сказать, прошел внеплановую проверку на верность. К слову, из всех маньяков ты единственный, за кем не приглядывают. Ты, наверное, спросишь, почему? Все просто: я стал доверять тебе.
Доверие.
Лео прокрутил это слово у себя в голове несколько раз, словно пробуя его на вкус. Уокер говорил это уверенно и с уважением, смотря прямо в глаза.
Доверие — фундамент всех крепких отношений. Доверяют дети своим родителям, рассказывая о прошедшем дне, девчонки — своим сестрам, шушукаясь с ними на чердаке и показывая фотографии новеньких, найденные в соцсетях. Доверяют друг другу люди, задавшиеся общей целью, а хозяин доверяет своему верному псу, убежденный в том, что тот не предаст и в любую секунду принесет тапочки.