Его синие глаза светились серебристой и золотой магией, ярче самого неба, и в их лазурных глубинах отражалась магия, которая выстреливала из башни крепости. Взгляд этих глаз был напряжённым, словно он видел меня насквозь. Так оно и было, он только что это продемонстрировал. Я думала, что всё станет проще, как только я научусь закрывать свои мысли от других ангелов, но Дамиэлю не нужна телепатия, чтобы прочесть мои мысли.
— Я правда доверяю тебе, Дамиэль.
— Отчасти да. Время от времени я вижу, как настоящая ты выглядываешь из-за фасада, и та часть тебя не задета недоверием твоего отца. В такие моменты ты смотришь на меня так, будто я не монстр. И возможно, ты единственная во всех мирах, кто смотрит на меня так.
— Я знаю, что ты не монстр. И не я одна это знаю. Джиро тоже это знает.
— Джиро знает, что я монстр. Мы оба монстры, — расхохотался Дамиэль. — Мы с ним делали много ужасных вещей во имя всеобщего блага. Я делаю эти вещи, чтобы наш мир был в безопасности. Это чего-то да стоит.
Он выглядел так, будто пытался убедить не столько меня, сколько себя самого.
— Это многого стоит, — сказала я ему. — Ты замечательный человек.
— Я ангел, любовь моя. Я не был человеком уже долгое время.
— Дамиэль…
— Не надо меня жалеть, Каденс. Я знал, во что ввязываюсь, когда пошагал к Никс и потребовал, чтобы она приняла меня в свой Легион. Но ты… ты воспитывалась для этой жизни. Ты с самого рождения воспитывалась для того, чтобы стать ангелом. Твой отец ни разу не давал тебе выбора.
— У меня есть выбор. Мой отец ведь не контролирует каждый аспект моей жизни, — запротестовала я.
— Все твои друзья, все должности, которые ты занимала в Легионе — всё было идеально спланировано генералом Сильверстаром. Ты всегда отправлялась на миссии, которые он самолично выбрал для тебя. И твои друзья тоже подбирались им.
Папа выбирал мои миссии… это я могла понять, но мои друзья? Нет, это уже паранойя.
— Мои друзья — это мои друзья, — заявила я. — Как минимум это принадлежит мне. Уверен, ты заметил, что у меня имеется несколько дорогих мне друзей. Те, кто не называют меня «принцессой», дочерью архангела. Я в лучшем случае вызываю у них неловкость.
— А в худшем ты разжигаешь в них злость и зависть.
— Да.
— И тем не менее, Аллегра Прайор прошла с тобой через всё.
— Потому что она — моя подруга.
— Вот как? Действительно?
Я хмуро уставилась на него.
— Что ты хочешь сказать?
— Думаю, ты знаешь, что я хочу сказать. Аллегра Прайор следует приказам генерала Сильверстара. Со времени твоего вступления в Легион она всегда находится возле тебя и заглядывает тебе через плечо.
— Она прикрывает мне спину, а не заглядывает через плечо.
— Когда все остальные солдаты сторонились тебя, она была рядом. Потому что генерал Сильверстар приказал ей быть рядом с тобой. Наблюдать за тобой. Он не мог сам все время наблюдать за тобой, так что он нуждался в ком-то, чтобы удостовериться, что ты идёшь по пути, который он для тебя избрал.
Мои ладони сжались в кулаки. Злость взбурлила под поверхностью моей кожи.
— Да как ты смеешь! — прошипела я едва слышно. — Если мир иссушил твою веру и превратил тебя в циничный остов, ты не имеешь права затаскивать всех остальных в ту же самую бездну. Аллегра — не какой-то шпион, подчиняющийся приказам моего отца.
Его взгляд мельком метнулся к моим сжатым кулакам.
— Твоя эмоциональная реакция указывает на то, что ты на самом деле не веришь этим словам протеста.
Я гневно уставилась на него.
— Ты действительно заносчивый засранец, Дамиэль Драгонсайр.
— Само собой, — невозмутимо согласился он. — Но несмотря на недостатки моего характера, я прав. Генерал Сильверстар манипулирует твоей жизнью. И капитан Прайор — одна из его агентов.
— У тебя есть какие-то доказательства помимо твоего вгрызшегося под кожу цинизма?
— Я провёл тщательное расследование в отношении генерала Сильверстара.
— Вот как? И зачем же?
— Это моя работа — расследовать дела, и в особенности всех ангелов. Это задание мне поручила Первый Ангел.
Точно. Верно. Но всё равно это нервировало. Стать объектом расследования Дознавателей (или, как их ещё называют, Инквизиторов) — это серьёзно.
— Когда ты проводил расследование в отношении моего отца? — спросила я у него.