В данный момент фургон пустовал, если не считать нас двоих. Дамиэль наблюдал за мной. На нём уже не было ни мешка, ни наручников. Более того, он выглядел так, будто освободился от них давным-давно.
— Я-то думала, что ты пытаешься быть галантным, — протянула я.
Он недоуменно нахмурил брови.
— Ты не предложил мне помощь в избавлении от моих оков.
— Похоже, ты и сама со всем неплохо справилась, — его губы изогнулись в улыбке. — Хотя чтобы освободиться, тебе понадобилось больше времени, чем я ожидал.
Он поддразнивал меня?
— Вскрыть замок сложнее, чем тупо сломать его. Последнее я могу сделать только с помощью магии, которой я не решилась воспользоваться. Я не хотела привлекать ещё больше патрулей. Ты слышал, что мятежники говорили об отслеживающих инструментах Улья? — спросила я, хотя была уверена, что он бы такое не пропустил.
— Да, я слышал, и это объясняет, как патруль Улья так быстро нашёл нас на пляже. Они разработали или украли инструмент для отслеживания магии. Игрушечный единорог, — Дамиэля, похоже, очень забавляла собственная шутка.
Хотя термин и правда забавный. «Единорогами» называли людей, которые способны отслеживать магию. Это пассивная магическая способность, о существовании которой я не знала ещё неделю назад. А словосочетание «игрушечный единорог» странно подходило для обозначения отслеживающего магию устройства.
— Как ты так быстро избавился от своих наручников? — спросила я у Дамиэля. — Ты же не использовал магию, нет?
Он наградил меня ровным взглядом.
Конечно же, нет. Он слишком умён, чтобы пользоваться магией тогда, когда поблизости имеются люди, способные это отследить.
— У меня большой опыт избавления от оков, — сказал он мне.
— Вот как? Я думала, ты всегда находился по другую сторону. Я думала, ты всегда был тем, кто надевает оковы.
— Обычно да, — в его глазах сверкнул огонь.
И всё, о чём я могла думать — это о том импульсивном поцелуе, которым я одарила его на источниках.
— Я исследовал и опробовал различные способы высвобождения из разных оков, чтобы научиться, как лучше сдерживать людей оковами и путами, — сказал он. — И эти мятежники — явно любители.
— Не могу себе представить, чтобы беспомощные туристы представляли такой уж серьёзный вызов.
Фургон остановился. Я услышала, как передние двери открылись и закрылись, затем раздался звук шагов, пока мятежники обходили транспортное средство. Они открыли задние двери… и застыли при виде нас с Дамиэлем, освободившихся и невозмутимых, совершенно расслабленно прислонявшихся к внутренней стенке фургона.
— Ну и чего встали да уставились? — сказал им Дамиэль резким приказным тоном. — Не так положено обращаться с леди, — он взглянул на меня.
Мятежники так и не тронулись с места. Они просто смотрели на нас, разинув рты.
— Ох, серьёзно, — фыркнул Дамиэль с показным возмущением.
Он выпрыгнул из фургона и протянул мне руку раскрытой ладонью вверх. Я вложила руку в его ладонь и ступила на твёрдую землю.
Всё это время мятежники растерянно наблюдали за нами.
— Ну, чего вы ждёте? — потребовала я. — Вы собираетесь представить нас вашему лидеру или нет? И немного освежиться тоже не помешало бы. У вас в фургоне пыльно, и теперь у меня в горле пересохло.
— Воды? — сумел прокаркать один из мятежников.
Я любезно улыбнулась.
— Чай бы отлично подошёл.
Всё ещё пребывая в недоумении, мятежники повели нас через гараж. Мы находились в огромном промышленном здании. Выглядело оно как переделанный склад.
Мы с Дамиэлем осматривались по сторонам, следуя за мятежниками из гаража в главный холл.
Само здание (видимо, операционная база восстания) было довольно примитивным. Стены даже не были покрашены. Не говоря уж о том, что не имелось никакого интерьера. Я задалась вопросом, могли ли эти мятежники остаться хоть в одном месте надолго, чтобы обжить его и сделать своим. Должно быть, патрули Улья постоянно охотились за ними.
Наши поимщики привели нас в небольшую зону отдыха. Комната напоминала переделанную кладовку, но уже не походила на зону для хранения вещей. Интерьер был украшен настолько же богато, насколько всё остальное пространство было скудным. На окнах висели розовые шторы с жёлтыми цветами. Кружевная ткань застилала стол, который на самом деле представлял собой толстую деревянную доску, лежавшую на четырёх ящиках, заменявших ноги. Стульев не было, только коротенькие лавки, которые тоже состояли из досок и ящиков.