— Просто спроси то, что ты на самом деле хочешь знать, милая. Не тяни кота за хвост.
Я нахмурилась.
— Ты говоришь с ангелами не так, как другие люди.
— Да, не так. Я жил на Земле до богов и ангелов. И до демонов, если уж на то пошло. Тогда всё было иначе. Люди были гордыми. Мы никому не целовали задницы. Полагаю, четыре года чёрного труда в Легионе должны были усмирить моё эго, но я упрямый сукин сын.
— Четыре года чёрного труда в Легионе? — повторила я. — Ты работал на Легион до того, как они разрешили тебе вступить в их ряды, совсем как Дамиэль?
— Мы с ним пришли на их порог в одно и то же время. И другие тоже жаждали вступить, но были слишком молоды. Никто не продержался дольше нескольких недель. Мы с Дамиэлем проторчали там четыре года. На протяжении этого времени мы были ниже паршивых новобранцев, ниже самого дна Легиона. Для тех не-позиций, которые мы занимали, не существовало даже названия.
— Но мы всё вытерпели, решительно настроившись стать новобранцами. Мы тренировались каждый раз, когда у нас выдавалась свободная минутка, в те очень короткие передышки между массой тяжёлого труда и массой уборки. Многие новобранцы забавлялись тем, что мучили нас. Четыре года мы наблюдали, как наши мучители поднимаются по рангам, пока мы стояли на месте, застряв во времени.
— Пока вам не исполнилось двадцать два, — сказала я.
— Это был знаменательный день.
— И вы достигли нужного возраста в один и тот же день?
— Нет, мой двадцать второй день рождения наступил на неделю раньше, чем, у Дамиэля, но мы оба угодили в одну и ту же группу новобранцев. Мы вместе сделали свой первый глоток Нектара.
— И с тех пор вы оставались неразлучны?
Он рассмеялся.
— Что-то типа того. Те годы мучений укрепили нашу решительность и силу воли.
— «Разум солдата Легиона прежде всего должен быть дисциплинированным. Невозмутимым. Потому что, по сути, именно дисциплинированный разум перевешивает чашу весов в пользу жизни или смерти, когда вы пьёте Нектар богов», — процитировала я его.
Джиро наградил меня странным взглядом.
— Я много слышал о твоей безупречной памяти.
— Сначала всё было не так, — сказала я. — Но когда твой отец — архангел, простая детская игра на запоминание сопровождается очень даже реальными последствиями в случае провала.
Он поморщился.
— Хочу ли я знать, какими были эти последствия?
— Пожалуй, нет.
— Но этот опыт сделал тебя сильнее.
— Да, — согласилась я.
— У тебя с Дамиэлем много общего. Вы оба прошли через такое, что большинство людей не могут себе даже представить.
— Дамиэль…
— Чокнутый, — подсказал Джиро.
— Сложный, — поправила я. — Он в своей жизни столкнулся со столькими испытаниями. И он потерял так много. Эти испытания сделали его упрямым. Они заставили его поверить, что ему никто не нужен. Но ведь нужен. Правда, нужен.
— Он рассказал тебе, что случилось с его семьёй?
— Да.
— И что случилось с Леоном?
— Да.
Джиро тихонько присвистнул.
— А ведь ты знаешь его от силы неделю.
— За эту неделю мы многое пережили вместе.
— Я слышал. Твоя первая миссия с Дамиэлем определённо произвела на него впечатление. Он был заинтригован, совершенно очарован тобой. Но более того, у вас зародилась связь. Он не переставал говорить о тебе. Я никогда прежде не видел его таким.
— Уверена, ты преувеличиваешь.
— Знаешь, что он сказал мне? — продолжал Джиро. — Он сказал мне: «Эта женщина будет моей женой». Он был в этом уверен. Убеждён на 100 %. А Дамиэль никогда не останавливается, пока не получит то, на что он нацелился.
Я ощутила в своём нутре искру эмоций, странного предвкушения. Хотя эти события уже прошли, и мы уже поженились. Мы поженились по приказу Легиона. Это не имело никакого отношения к чувствам Дамиэля — или к моим чувствам, если уж на то пошло. Если честно, я даже не знала, что именно говорили мне мои чувства.
— Ты уверен, что должен рассказывать мне это всё? — спросила я у Джиро.
— Наверное, не должен, — он рассмеялся. — Но так уж получилось, что я в очень хороших отношениях с Мастером-Дознавателем, так что, думаю, меня не объявят предателем.
Я тоже рассмеялась. Это был тихий смешок, рождённый из моей неуверенности.
— Во время вашей первой миссии Дамиэль влюбился в тебя, — сказал мне Джиро, и теперь его лицо посерьёзнело. — И его невозможно было отговорить, несмотря на то, что два ангела никогда не оказывались достаточно совместимыми, чтобы вступить в брак. Но, похоже, вы двое сделали невозможное. Как будто так было суждено. Судьба, знаешь ли.