Выбрать главу

Только Люська обрадовалась мне совершенно искренне — та самая Люся Цимбалюк, которая единственная среди нас окончила курс с отличием и подавала большие надежды. Правда, вскоре она вышла замуж за владельца небольшого бара в центре и по уши увязла в своем бизнесе. По ходу разговора выяснилось, что с баром, как и с юриспруденцией, давно покончено, — теперь они с мужем содержали в пригороде элитный пансиончик для престарелых. Называется «Эдем». Не богадельня, разумеется, — заведение предназначалось для людей состоятельных, которым вдруг загорелось смотаться в отпуск или по делам, а хворого и беспомощного родича сбыть некуда.

Дела у нее, судя по всему, шли неплохо, но к моим поискам это не имело ни малейшего отношения. Люся продиктовала номер своего мобильного, после чего я позвонил коллеге Рафаловичу, с которым в прошлом трудился в юридической фирме «Щит».

Лев Борисович занимался имущественными вопросами и был в своей сфере ас, каких поискать. Пересекались мы нечасто — в основном выходя покурить и потрепаться на свежем воздухе. Этот старый, еще советского закала крючок косился на меня с иронией, но порой давал дельные советы. Я был в ту пору зеленым, нахальным, бестолковым, ни разу не битым и полным самого отъявленного идеализма, и в принципе, этот набор мог вызывать только сочувствие, но меня не покидало ощущение, что Рафалович мне в чем-то завидует. Хотя завидовать было нечему, кроме, разве что, молодости.

Вот и сейчас, когда я задал свои вопросы, Лев Борисович поперхал в трубку, помямлил и вдруг прямо спросил:

— А на кой вам все это сдалось, Егор?

— То есть как? — я оторопел. — В конце концов я — дипломированный юрист, и нет ничего странного в том, чтобы снова заняться своим делом. Не так уж и плохо у меня получалось.

— Это с какой стороны посмотреть, — задумчиво произнес Рафалович. — А хотите совет? По старой дружбе?

— Хочу, — сказал я, уже догадываясь, куда он гнет.

— Бросьте вы все это к чертовой бабушке и уезжайте отсюда. В ваших же интересах. Здоровье дороже.

— Понял, — сказал я. — Но это не мой вариант. То есть я хочу сказать, что никуда не поеду, иначе грош мне цена. Вы ведь тоже так думаете, Лев Борисович?

— Мало ли что я думаю, — проворчал он. — А что касается работы…

— С этим более-менее ясно, — успокоил я его. — Не берите в голову. Вы ведь, кажется, сказали, что покончили с практикой?

— И да, и нет, — туманно ответил Рафалович. — У нас ведь как у попов: хочешь не хочешь, а остаешься в деле пожизненно.

— Вот и я о том же.

В ответ на эту реплику из трубки донесся дребезжащий смешок — такой же двусмысленный, как и весь этот разговор.

На том мы и распрощались. Я остался в полной уверенности, что пройдохе Рафаловичу что-то известно, но это никак не меняло сути дела. Ничего не сдвинулось, и я по-прежнему находился там, откуда начал. Уже ни на что не надеясь, я еще раз набрал номер прокуратуры.

На четвертом гудке ответил женский голос. От неожиданности я растерялся, а потом все-таки попросил пригласить Алексея Валерьевича.

— Сейчас, — рассеянно проговорила женщина. — Переключаю на секретаря.

В паузе в трубке наяривала бодрая компьютерная музычка. Наконец отозвался другой женский голос, постарше:

— Приемная!

Я повторил, что хочу поговорить с Гаврюшенко, но женщина перебила меня и велела представиться.

Пришлось назваться, после чего в трубке щелкнуло и знакомый голос старшего следователя произнес: «Ну, слушаю!»

— Это Башкирцев, — сказал я. — Здравствуйте, Алексей Валерьевич!

— Ага, — проговорил он так, будто мы расстались только вчера. — Значит, все-таки объявился… И что ты себе думаешь?

Тон был прежний. Я отчетливо представил, как он откидывает на подголовник кресла свою блондинистую, отлично вылепленную голову и, прижимая трубку к уху, скашивает глаза к кончику острого хрящеватого носа. Как у многих людей, наделенных сверхострым обонянием, кончик этот был раздвоенным, с неглубокой ложбинкой.

— Ищу работу, — сообщил я.

— И как успехи? — ехидно поинтересовался Гаврюшенко.

— Пока никак. Вообще-то я только что приехал.

В подробности моего отсутствия вдаваться я не стал, тем более что и он не проявил ни малейшего любопытства. Хватало и того, что сам Гаврюшенко жив-здоров и на прежнем месте. Косвенным образом это обнадеживало.

— Сегодня? — переспросил он. — Небось, резюме сочиняешь? Квалифицированный юрист с опытом работы в адвокатуре, два языка, ответственность, инициатива и все такое?