В командире Легиона не было ничего человеческого — бледная кожа мерцала как лунный свет, синие глаза напоминали сапфиры, а длинные волосы были чёрными, как беззвёздное небо. Её аура пульсировала магией, прекрасная и непреклонная, как барабанный бой бессмертия. Никс была одета в чёрную униформу Легиона. Это была та же броня из чёрной кожи с головы до пят, что и у меня, но Первый Ангел также носила плащ, который струился за её плечами как кровавый водопад, и его шёлковый подол целовал землю.
Ангелы могли заставить свои крылья появляться и исчезать по своей воле — это мастерство магии требовало огромного количества силы воли. Они использовали крылья для запугивания людей как минимум так же часто, как для полёта. В данный момент крылья Первого Ангела не были расправлены. Она не нуждалась в них, чтобы запугать меня. Я и без того предостаточно запугана.
— Каденс Лайтбрингер, — сказал Никс, и моё имя прозвучало как удар силы под мелодичной напевностью её голоса. — Лайтбрингер[1]. Я полагаю, тебе нравится твоя новая ангельская фамилия.
Это не был вопрос. Ангелы редко задавали вопросы. Они утверждали факты, считая себя слишком всезнающими, чтобы нуждаться в чем-то настолько обыденном, как вопрос.
Нет, не «они». «Мы», напомнила я себе. Теперь я тоже ангел. Странно, но я не чувствовала себя более всезнающей, чем до трансформации, до того особенного глотка Нектара.
— Ты гадаешь, почему я здесь, — сказала Никс, пристально наблюдая за мной.
Её волосы струились позади неё, медленно и грациозно, словно она находилась под водой. Я сделала сознательное усилие, чтобы не пялиться. Хоть я много раз встречалась с Первым Ангелом и вблизи видела её магическое великолепие (и сама подражала этим волосам несколько дней назад, когда притворялась Никс), в них было нечто завораживающее. Нечто изумительно и, ну, если честно, немного жутковатое.
— Я ожидаю, что у вас для меня есть миссия, Первый Ангел, — ответила я.
Легион сделал меня ангелом только вчера. Каждый ангел нёс ответственность за одну из территорий мира, командуя солдатами Легиона, служившими там. Никс ещё не назначила мне территорию, но она отнюдь не славилась привычкой тратить время впустую. Я задавалась вопросом, почему она привела меня в Сидней вместо того, чтобы вызвать в свой офис в Лос-Анджелесе, но не стала озвучивать этот вопрос. Скоро Никс мне скажет. Нет необходимости выказывать нетерпение. Легион не одобрял такое поведение.
Отчасти я невольно гадала, не собралась ли она действительно отдать мне территорию Восточной Австралии, где сосед-ангел был «секси-качком» — по крайней мере, по словам Аллегры.
— Да, — сказала Никс. — У меня есть миссия. Весьма секретная, которой ты не должна делиться ни с кем.
Я склонила голову.
— Вы можете рассчитывать на мою конфиденциальность.
— Знаю, что могу, — сказал она, и её улыбка была доброй, а глаза — расчётливыми. — У тебя образцовый послужной список. Ни одного прегрешения.
— Вы не одобряете.
Знакомое дурное предчувствие защекотало мои лопатки. Я ещё не разобралась, как контролировать свои крылья. Всякий раз, когда я слишком сильно нервничала, они просто выскакивали наружу — что уже случилось дважды за это утро. Каждый раз требовалось добрых полчаса концентрации и хмурых гримас, чтобы повелеть им исчезнуть вновь. Мне меньше всего сейчас нужно опозориться перед Первым Ангелом. Она может пересмотреть своё решение о моём повышении.
— Нет, я не разочарована в тебе. Вовсе нет, — она слегка кашлянула. — Хотя ты не оставляешь возможности когда-нибудь наказать тебя.
— Прошу прощения, — я не знала, что ещё сказать.
Она взмахнула рукой.
— Забудь. У меня хватает солдат для наказания, — Никс взглянула в мою сторону, и в её синих глазах сверкнула магия. — Хотя ни один из этих солдат никогда не превращался в меня.
Чёрт. Так она об этом слышала.
— Я не знала, что это против правил, — сказала я.
— Это не против правил, — она безмятежно сложила руки перед собой. — Пока что.
Боги, она оскорбилась? Я не могла понять. Она пристально смотрела на меня, ни разу не моргнув. Молчание затянулось.
— Это был определённо инновационный ход, — сказала Никс наконец.
Я всё ещё не могла понять, оскорбилась ли она.
— Благодарю, — я постаралась говорить ровно, подавить повышение интонации, которое превратило бы спокойное утверждение в жалкий вопрос. Ангелы не задавали вопросов.