— Вы чуточку переборщили с давлением на неё, полковник, — сказала Никс.
Он скрестил руки на груди.
— Такова моя работа.
— Действительно, — согласилась она. — Что ж, когда с этим разобрались, давайте начинать.
— Вы меня испытывали, — произнесла я, стараясь не допустить обвинительного тона в своём голосе. Я сложила руки за спиной, мой пульс громко и сердито грохотал в сжатых кулаках.
Никс улыбнулась.
— Конечно. Я должна быть уверена.
— Уверена в чём? — моё тело всё ещё горело отголосками магии полковника Драгонсайра. Ощущалось это так, будто тысячи крошечных взрывов вибрировали под моей кожей.
— Что ты достаточно сильна, чтобы противиться контролю разума, осуществляемому ангельской магией сирены — или магией тёмного ангела. Мои поздравления, ты прошла испытание. Ты и полковник Драгонсайр вместе отправитесь к Сиеннскому морю.
Я не была в восторге от перспективы работать с ангелом, который только что пытался лишить меня свободы воли, но я ничего не сказала. Легион не позволял выбирать напарников — или врагов, если уж на то пошло.
— Вам предстоит спасти майора Дорен и захватить Хьюго Дарксторма, — продолжила Никс. — Живым, если возможно; мёртвым, если потребуется.
Первый Ангел обычно умело скрывала свои эмоции, но нельзя было не заметить огонь, пылавший в её глазах, а также взбудораженное кружение её волос. Она явно гневалась из-за того, что тёмный ангел убил одного из её ангелов и захватил ещё одного Дракона в плен.
Мы с полковником Драгонсайром поклонились Никс. Она кивнула нам, затем плавно развернулась на каблуках и выскользнула из комнаты, и низ её плаща закружил у её пяток, как туман, целующий пол.
Когда дверь со свистом захлопнулась за ней, я настороженно повернулась к Мастеру-Дознавателю. Моё сердце грохотало в груди. Это не его ангельски привлекательная внешность заставила мой пульс зашкаливать — скорее, дело в том, как его взгляд холодно и расчётливо скользил по мне. Словно он проникал за все мои щиты и видел душу насквозь. Словно он мог прочесть все мои гадкие мыслишки и теперь сортировал их под микроскопом своей магии. Словно он пытался определить, была ли я предательницей, и стоит ли ему пристегнуть меня для раунда в его скандально известном кресле для допроса.
Ответив на мой страх, воспламенившись моей паникой, крылья самопроизвольно вырвались наружу. Чёрт.
Дамиэль Драгонсайр не просто был нынешним главой Дознавателей; он создал эту организацию. Он жил и дышал недоверием.
Логически я понимала, что не сделала ничего плохого. Я всегда была верным солдатом Легиона. Я всегда делала всё, что от меня ожидалось, и даже больше. У меня не существовало причины съёживаться под немигающим взглядом полковника Драгонсайра.
Но почему-то логика не пробивалась сквозь страх, вызванный массивной тенью, которую его присутствие отбрасывало на меня — словно мышка застыла в тени ястреба.
«Нет, я не мышка. Я ангел».
Я прочистила горло, выпрямившись во весь рост.
— Я так много слышала о вас, полковник.
— Не сомневаюсь, — его глаза оставались холодными, голос — отстранённым.
— Надеюсь, вы оправдываете свою репутацию.
В его синих глазах полыхнуло золото.
— Уверяю тебя, я всегда оправдываю свою репутацию.
Я сделала шаг назад.
— Я имела в виду вашу боевую репутацию, — а не его репутацию по приковыванию солдат Легиона к креслу для допроса и вырыванию их секретов. — Вы устранили больше тёмных ангелов, чем кто-либо другой в Легионе. Этот опыт окажется полезным против сил Дарксторма.
— Да, — ответил он абсолютно безо всякой скромности.
— Нам лучше отправляться в путь…
— Что произошло в Битве в Чёрном Лесу? — перебил он.
Я моргнула.
— В Битве в Чёрном Лесу?
— Именно это я и сказал.
Я сама вообразила себе нетерпение в его тоне?
— В Битве в Чёрном Лесу я спасла полковника Бистбрейкера от Тёмных Сил, — произнесла я, надеюсь, спокойно. Я не сделала ничего плохого, но полковник Драгонсайр обладал несомненным умением вызывать чувство вины в ком угодно. — Всё есть в моем отчёте.
— Я читал твой отчёт.
Ну конечно. Полковник Драгонсайр — определённо не из тех, кто берет напарника, не изучив его подноготную.
— Твой отчёт очень хорошо написан. Полный, логичный и безупречный.
— Так в чём проблема? — сложно было говорить вопреки жёсткому комку паники в моём горле.
— Он слишком полный. Слишком логичный. Слишком идеальный. Солдат всего с пятью годами опыта в Легионе не мог написать столь безупречный отчёт.