— Мой отец — ангел. Он поручал мне писать отчёты с тех самых пор, как я научилась читать и писать.
— Я прекрасно знаю, кто твой отец, — ответил полковник Драгонсайр ледяным тоном, показав мне свой телефон. На экране виднелся мой последний отчёт по миссии. — И этот отчёт читается так, будто он написан генералом Сильверстаром.
— Дочь вся в отца, — любезно ответила я.
По правде говоря, папа просмотрел мой отчёт и отредактировал его перед отправкой Никс. В то время я сказала ему, что у него паранойя, но может, он всё же прав. Ну, а откуда мне было знать, что Мастер-Дознаватель доберётся до моего отчёта и разберёт его по строчке?
— Расскажи мне, что случилось в Чёрном Лесу, — невозмутимо повторил полковник Драгонсайр. — Прямо сейчас. Без прикрас и правок.
Я не хотела верить, что папа (и практически все остальные в Легионе) прав по поводу Драгонсайра. Никто не был на самом деле «бездушным, злобным, психически больным сукиным сыном». У всех имелись качества, которые искупали недостатки. Правда.
Но в данный момент мне сложно было увидеть хорошую сторону полковника Драгонсайра.
— Я повела капитана Уокера и его силы через туннель в Чёрный Лес, где тёмный ангел Леон Хеллфайр удерживал нашего ангела полковника Бистбрейкера. Мы схватились с армией Хеллфайра и освободили полковника Бистбрейкера.
— И как же ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?
— Я… — я нахмурилась, глядя на него. — Это всё из-за того, что я притворилась Никс?
Первый Ангел подтвердила, что мои действия не нарушали правила, но, возможно, Мастер-Дознаватель считал мой поступок величайшим святотатством. В конце концов, Никс была не просто ангелом; она была полубогом.
— Отвечай на вопрос, — сказал полковник Драгонсайр. — Как ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?
Я сложила руки за спиной, пряча потные ладошки. Боги, этот мужчина умел вызвать у кого-либо нервозность. Даже безупречный святой расколется на куски под этим суровым взглядом. Никс определённо сделала его Мастером-Дознавателем не из-за хорошей внешности. А он был привлекательным, вот только бы ещё улыбался время от времени…
— Я превратила себя в Никс и сошлась с Леоном Хеллфайром в схватке один на один, — произнесла я с лёгкой улыбкой.
— Продолжай, — он не улыбнулся в ответ. Должно быть, боялся, что это его очеловечит.
— Я знала о том, какое прошлое связывает Хеллфайра с Первым Ангелом, — сказала я. — Я подумала, что увидев её, он нацелится именно на неё. Я посчитала, что такие сильные чувства не умирают быстро. Мне повезло, я оказалась права.
— Повезло, — он выплюнул это слово так, будто оно было ядом. — Но дело ведь не только в везении, так?
— Прошу прощения?
— Ангелы не просят.
Очевидно, Мастер-Дознаватель не приветствовал светские любезности.
— Благодарю за совет, — произнесла я ровно.
Его лицо оставалось бесстрастным. Видимо, сарказм он тоже не приветствовал.
— Везение не может повторяться с такой непоколебимой точностью, раз за разом, год за годом, — сказал он. — Это не везение, Каденс Лайтбрингер. Это совершенство.
Что-то в его тоне указывало на то, что последнее слово не было комплиментом. Его следующие слова подтвердили мои подозрения.
— Дочь ангела. При том архангела, не меньше. Обречённая на величие. Натренированная до совершенства.
Я слышала эти слова ранее. Будучи юным ребёнком ангела. Позднее — будучи новобранцем Легиона. И на протяжении всей моей карьеры. Величие. Совершенство. Слова, произносимые из зависти.
Но не тогда, когда их говорил полковник Драгонсайр. Он не завидовал моему успеху. Он что-то подозревал.
— Ты быстро поднялась по рангам, стала ангелом быстрее всех в истории Легиона, — его тело нависало надо мной; слова эхом отдавались в ушах.
— Вы обвиняете меня в чём-то? — спросила я, даже не сомневаясь в этом.
— Я бы никогда не обвинил кого-либо без твёрдых доказательств. В данный момент у меня есть лишь подозрения.
— Что за подозрения? — я почти боялась задавать этот вопрос, но мне нужно знать. Чтобы я могла бороться с этими подозрениями. Чтобы я могла заверить его — заверить Легион — что я не делала ничего плохого.
— Я подозреваю тебя в обмане системы, чтобы быстро прокачать свою магию.
Несколько секунд я не отвечала. Не могла ответить. Я хотела спросить, не шутит ли он, но выражение его лица заверило меня, что он смертельно серьёзен.