— И опыт, — ответил он с сухой усмешкой. — Я находил выход из многих рискованных ситуаций.
— Это другое. В этот раз мы не можем использовать магию.
— А ангел не сводится только к его магии.
— Магия, — повторила я. — Эти люди обезумели, когда увидели нашу магию. Интересно, почему? Они явно в состоянии с ней справиться. Похоже, она не оказывает на них никакого влияния. Их собственная магия пожирает наши заклинания, а затем использует против нас нашу же магическую энергию. Я никогда о таком не слышала.
— В древних преданиях есть несколько фрагментарных отсылок к Земле Пожирателей Магии — загадочному, ужасному месту. Возможно, именно туда мы и попали.
— Что говорят предания об этих Пожирателях Магии? — спросила я.
— Ничего такого, что могло бы помочь нам здесь. Их способности не были изложены детально. Они просто описывались как «могущественные» и «злобные». До этого дня я никогда и не верил в эти сомнительные истории про Пожирателей Магии.
— Они могущественны. Насчёт злобных я не уверена, хотя я не питаю нежных чувств к любому, кто пытается нас убить, — сказала я. — Похоже, они считают злобными нас. Что-то в нас их пугает. Но почему они боятся нашей магии, если она не представляет для них угрозы?
Дамиэль покачал головой.
— Я не знаю. Возможно, в религии Пожирателей Магии ангелы — это злодеи.
Звонкое девичье хихиканье донеслось из передней комнаты. Девочка-подросток, лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в отороченные мехом замшевые сапожки, шерстяные колготки и клетчатую юбку, вальяжно вошла в наше помещение с одной-единственной камерой. Её чёрные волосы были заплетены на голове как корона, а потом уложены в два огромных плоских узла по обе стороны головы. Её зимняя куртка оставалась не застёгнутой и распахнутой, открывая красный свитер под ней. Шарф тоже свисал, два его конца свободно болтались на груди.
Я не видела эту девочку, когда нас тащили через переднее помещение к этой камере. Молодой священник, должно быть, послал её сюда, чтобы наблюдать за нами на тот очень даже вероятный случай, если мы попытаемся сбежать. Поскольку это всего лишь девочка-подросток, Иллиас, должно быть, небезосновательно уверен, что мы не добьёмся успеха со своими попытками. Нет, он должен быть очень уверен. Он даже не потрудился отнять у нас оружие перед тем, как закинуть нас сюда.
Девочка прислонилась к дверному косяку.
— Вы не местные.
— Мы пришли из другого мира, — сказала я.
— Очевидно же, — её язычок медленно и удовлетворённо лизнул леденец. От него пахло клубникой со сливками; приятно понимать, что некоторые вкусовые сочетания универсальны. — Но вы не из того мира, о котором подумали они.
— А из какого мира, по их мнению, мы пришли? — спросила я.
Вместо ответа на мой вопрос она опять лизнула леденец.
Я попыталась ещё раз.
— Как работает ваша магия?
— Я не верю, что хоть кто-нибудь на самом деле понимает, как работает магия. Иначе магия была бы не такой уж магической, правда?
Её слова казались очень фривольными и в то же время очень глубокими.
— В нашем мире сверхъестественные существа могут владеть всеми видами магии, — сказала я. — Но мы никогда не видели такого… пожирания магии.
— Вы называете их Пожирателями Магии? — она захихикала. — Довольно точное описание. Мы называем их «русалками».
Я моргнула. Бессмыслица какая-то. Русалки — это мифические существа, которые жили в морских глубинах, имели торс человека и хвост рыбы. Ни у кого из этих людей не было хвостов. Они выглядели совсем как мы.
— Русалки устойчивы к магии, — продолжила девочка. — Их ещё называют «Разрушителями Чар». Их надо ударить очень большим количеством заклинаний, чтобы они пали, — она взглянула на меня, и её губы изогнулись в улыбке. — Звучит знакомо?
— Откуда ты…
— Я пряталась в лесах, наблюдала за вашим сражением из-за дерева. Я видела, как они отражали твои заклинания в тебя, а ты поглотила большую их часть. Это следующий этап, между прочим. Разрушители Чар сначала учатся противиться заклинаниям, а потом учатся их поглощать. Они используют магию этих поглощённых заклинаний, чтобы подпитывать собственную магию. Некоторые Разрушители Чар способны выбрасывать заклинания обратно в тех, кто их сотворил. Лучшие из лучших могут распутывать нити заклинания и придавать ему форму чего-то совершенно иного. Это Мастера.
— И есть здесь эти Мастера? — спросил у неё Дамиэль.
Он оставался неизменным прагматиком, оценивал силу наших врагов и угрозы вокруг нас.