— Миссия этого агента заключалась в том, чтобы вернуть два кинжала: Бриллиантовую Слезу с Сиеннского Моря на Земле и Сапфировую Слезу из мира Найтингейл.
— Тебе что-нибудь известно об агенте, посланном за Бриллиантовой Слезой?
— Только то, что это солдат Легиона. Ангел.
Это слово эхом отразилось в помещении, как одна-единственная нота пианино, повисшая в воздухе надолго после нажатия клавиши.
Никс махнула рукой, и её солдаты вывели пленника из тронного зала.
— Ангел, — повторила она, как только за ними закрылась дверь. — Не просто один из наших солдат, а ангел. Из верхушки Легиона, — она повернулась, пробежавшись глазами по аудитории, а затем этот каменный взгляд остановился на мне. — Ты.
— Это нелепо, — запротестовала я. — Я не предавала Легион. Я не агент Тёмных Сил. И я всегда была идеальным солдатом.
— Идеальным солдатом, говоришь, — теперь её волшебные волосы кружили ещё быстрее, двигаясь, как хвост рассерженной кошки. — Тогда как ты объяснишь, что случилось в Чёрном Лесу?
— Я спасла ангела!
— Вот как? — её синий как полночь плащ теперь тоже развевался. — Действительно? Капитан Уокер видел, как в тебя попало множество тёмных заклинаний, и они тебе ничего не сделали.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но Никс перебила меня прежде, чем я успела начать.
— Эти заклинания не навредили тебе из-за магии, которой накачали тебя Тёмные Силы: из-за тёмной, извращённой магии. Эта искажённая и противоестественная магия дала тебе способность поглощать вражеские заклинания и обдурить чары, защищающие бессмертные кинжалы, чтобы ты смогла присвоить это оружие и силу, которая с ними идёт.
— Демоны ничем меня не накачивали, — сказала я ей.
Но Никс не слушала. Она уже приняла решение на мой счёт. Моя необъяснимая магия означала, что я по определению виновна. Меня осудили за то, что я другая — как и предупреждал мой отец.
Никс остановилась передо мной, наклонившись так близко, что я не видела ничего, кроме неё самой и её холодной ярости.
— Что демоны планируют сделать с кинжалами?
Я покачала головой.
— Я не знаю. Я не работаю на них.
Я знала, что на самом деле она меня не слушает, но не переставала твердить о своей невиновности. Может, у кого-то здесь ещё остался ясный рассудок, и этот кто-то осознает, что против меня нет никаких настоящих улик. Но глядя на злые лица зрителей, которые жаждали крови — моей крови — я начала терять надежду.
— Она не изменница, — один-единственный голос заглушил их крики.
Все тут же перестали говорить. Все взгляды переключились на Дамиэля. Именно он произнёс эти слова.
— Полковник, вы как никто другой знаете, каким обманчивым может быть зло. Как хорошо оно может скрываться. Как оно может очаровывать, — сказала ему Никс. — Но вы видели, как подполковник Лайтбрингер забрала кинжал. И вы слышали, как пленник Тёмных Сил рассказал нам, что демоны послали агента, чтобы тот забрал Сапфировую Слезу из Найтингейла. Все улики говорят против неё. Паутина красивой лжи вокруг неё распутывается.
Толпа ликовала, и тогда-то я наконец признала правду, которую так усиленно старалась игнорировать: это охота на ведьм, простая и банальная. Солдаты Легиона всё ещё страдали от первого предательства перебежчиков, и им нужно кого-то винить. Этим кем-то оказалась я.
Я гадала, сколько ещё «изменников», осуждённых в годы после массовой измены, были действительно виновны. Нам в Легионе Ангелов нравилось считать себя святыми, избранными и особенными, но когда дело доходило до самого важного, мы не намного лучше хищных зверей, которые бродили по равнинам монстров.
— Она не агент Тёмных Сил! — взревел Дамиэль, и его голос заглушил все крики с требованиями казнить меня.
Толпа притихла.
— Она не забирала Сапфировую Слезу с того пьедестала в храме, — продолжил он, поднимаясь со своего трона. — Это был я. Я управлял кинжалом.
Глава 22
Жертва
Шокированная ложью Дамиэля, я на мгновение застыла. Это я взяла Сапфировую Слезу с её пьедестала в Реликварии храма, а не он. Я использовала её и Бриллиантовую Слезу, чтобы отправить солдат Улья туда, откуда они пришли. Дамиэль даже не прикоснулся к обоим бессмертным кинжалам.
Так почему он соврал ради меня? Дело Никс против меня было очень убедительным. Не знай я о своей невиновности, я бы сама могла поверить таким аргументам. Не знай я, что я не предатель, я бы тоже могла себя осудить.
Так почему Дамиэль, Мастер-Дознаватель Легиона и охотник на предателей, взял вину на себя? Почему он принял удар на себя? Он с самого начала не скрывал подозрений в мой адрес, а Никс только что подтвердила, что я не замышляла ничего хорошего.