— Знаю, ты была воспитана в таком духе, что благовоспитанной молодой даме просто неприлично выходить на сцену. Боюсь, что я в этом смысле тоже повлияла на тебя, призывая петь только в церкви, восхваляя Бога. И хоть я не была многословна в этом плане, но тоже внушила тебе, что петь на сцене грешно, — в глазах мадам заблестели слезы, и она продолжала: — Я сделала это исходя из собственного опыта. Я всегда чувствовала, что трагедия, которая обрушилась на меня и Антонио в Италии, была не чем иным, как наказанием Божьим за мое тщеславное стремление петь на сцене. Но когда я услышала пение Дженни Линд прошлой зимой, я изменила мнение. Видишь ли, мисс Линд тоже почитает свой голос за дар Божий, но это не останавливает ее перед пением за плату. — Мадам сжала руку Анжелики и страстно закончила: — Твой талант ярче ее, и держать это яркое ангельское пламя запрятанным навсегда было бы святотатством. Теперь я понимаю, что случившееся со мной и Антонио было просто трагическим стечением обстоятельств.
Анжелика улыбнулась, когда вспомнила, как эмоционально говорила это все мадам. После ее признаний Анжелика обняла учительницу и наконец успокоилась относительно принятого ею решения выступать на сцене.
Практические соображения также подталкивали Анжелику выступать с концертами. Андре Бьенвиль уже предложил ей постоянное, хорошо оплачиваемое место в опере. Анжелика серьезно рассматривала это предложение, хотя хотела подождать и посмотреть, как у нее пройдет дебют. В конечном счете, ей надо было содержать сына. Они с Роланом отошли друг от друга, и, несмотря на то, что он открыл ей солидный счет в банке Мориса, тратить его деньги ей не хотелось.
Глядя на Жюстэна, крепко спящего у нее на руках, Анжелика осознала, что ей ужасно недостает его отца. По ночам она лежала в одинокой постели и страстно желала объятий Ролана. Их интимная жизнь была очень интенсивной и, насколько ее сердце желало его общества и моральной поддержки, настолько же ее здоровое молодое тело жаждало физической разрядки, которая возможна была только с ним. Их разъезд заставил ее понять, как никогда раньше, что она нуждалась в нем во всех отношениях — эмоциональном, духовном и физическом.
Ах, если бы он так же нуждался в ней, как она в нем!
Бланш несколько раз предлагала Анжелике вернуться в Бель Элиз и помириться с мужем, но Анжелика напомнила ей, что именно он отослал ее в Новый Орлеан. Теперь именно Ролан обязан был сделать первый шаг. Но до сегодняшнего дня он не сделал никаких попыток, и это глубоко ранило.
Анжелика старалась не сосредоточиваться мыслью на распавшемся браке. Несмотря на глубокие внутренние переживания, она заставляла себя смотреть вперед, держать форму. Во имя ребенка.
В дверь Анжелики аккуратно постучали. Она накрылась и сказала:
— Войдите.
В комнате появилась Эмили Миро, одетая в золотистый шелковый халат. В руках она держала газету.
— Как себя чувствует наш маленький мальчик? — спросила она с улыбкой.
Анжелика улыбнулась хозяйке и подруге. Эмили была само гостеприимство на протяжении этих последних нескольких недель.
— Он крепко спит, наевшись до отвала.
Эмили раскрыла газеты и протянула Анжелике.
— Прочитай-ка это, пока я положу Жюстэна в кроватку.
Анжелика кивнула, аккуратно передала ребенка Эмили и взяла газету. Она увидела огромное рекламное объявление Андре Бьенвиля в новоорлеанской газете «Кресент».
«ИДИ СЮДА, МОЙ АНГЕЛ, ОСТАЛОСЬ СЧИТАННОЕ КОЛИЧЕСТВО НЕРАСПРОДАННЫХ БИЛЕТОВ».
Анжелика вздохнула и отложила газету в сторону. Эмили повернулась в ее сторону и сказала:
— Андре делает тебе прекрасную рекламу. Все в театральных кругах только и говорят о твоем дебюте.
— Я это заметила, — ответила Анжелика, припоминая, что недавно ее останавливали на улицах и спрашивали, не она ли тот самый Ангел, — теперь мне бы только оправдать надежды Андре.
— О, Анжелика! Любой, кто тебя слышал, не стал бы сомневаться в успехе, — отмахнулась Эмили.
— Бланш уехала с Жаком на обед по случаю помолвки? — помолчав, в раздумье спросила Анжелика.
— Еще нет, — Эмили покачала головой. — Она ждет его во дворе. — Глаза Эмили блеснули, когда она продолжила: — Анжелика, то, что ты научила Бланш накладывать сценический макияж на ее родимое пятно, просто гениально. Я заметила, что теперь каждый раз, когда Бланш выходит с Жаком, она надевает менее плотную вуаль.
Анжелика улыбнулась. Когда они приехали в Новый Орлеан, Бланш уединилась в доме Миро, отказываясь видеться с Жаком, и заявила, что ей надо присматривать за крестником. Затем, когда костюмерша в театре начала обучать Анжелику, как накладывать грим, ей пришла в голову мысль, что густые масляные румяна послужат прекрасной маскировкой для родимого пятна Бланш. Анжелика принесла домой набор румян и попросила помощи Эмили, чтобы заинтересовать золовку. Сначала Бланш отказывалась от этой идеи, ведь румяна пристали только актерам да падшим женщинам.