— Нет, мсье, — в оцепенении она покачала головой.
— Если уж мы собираемся пожениться, то тебе не кажется, что ты можешь называть меня Роланом? — спросил он мягко.
— Мсье, несколько минут назад вы упомянули, что никто меня не спросил, чего я хочу. А сейчас вы не хотели бы задать мне тот же самый вопрос? — она гневно посмотрела на него, казалось, глаза ее метали молнии.
Ее гнев в немалой степени позабавил Ролана, и после минутного промедления он сказал:
— Думаю, что нет.
Анжелика начала было протестовать, но он поднял руку и продолжал:
— Моя дорогая, я думаю, тебе придется положиться на мое более зрелое суждение в этом вопросе.
— Я не ребенок, за которого принимают решения.
— А я и не говорю, что ты ребенок, — ответил он терпеливо. — Но если бы твои родители были живы, разве ты не приняла бы их выбор мужа для тебя?
— Да, приняла бы, мсье, — согласилась она неохотно.
— Ролан, — поправил он.
Она с вызовом посмотрела на него, но промолчала.
— Анжелика, если бы все сложилось по-другому, — он вздохнул, — если бы твои родители не умерли так внезапно и трагически, то у тебя было бы время приспособиться к ситуации, а мы могли бы лучше узнать друг друга. До того как играть свадьбу, мы могли бы подождать год-другой. Но, учитывая, что твои родители умерли, у меня не остается выбора — я обязан о тебе позаботиться. И единственное, что я могу сделать — это жениться на тебе как можно скорее, — он склонился над ней. — Почему тебе так трудно согласиться, что родители приняли это решение перед смертью?
И вновь Анжелика промолчала, хотя замечания Ролана затронули в ее душе какую-то струнку.
— Дорогая, я уверен, что для тебя это был долгий и утомительный день, — с решительным жестом закончил Ролан. — Сейчас я провожу тебя в дом Эмили, а завтра мы обсудим наши планы в деталях.
Когда он встал и подошел к ней, чтобы помочь встать с кресла, она с плохо скрытой неприязнью посмотрела на него:
— Почему вы это делаете, мсье? Вряд ли вы хотели жениться на мне.
Он сердито посмотрел на нее, и опять у Анжелики что-то сжалось внутри.
— Кто сказал, что я не хочу жениться на тебе?
Все произошло очень быстро. За считанные минуты позвали Коко, и Ролан проводил Анжелику к карете Жан-Пьера. Вся троица проворно влезла внутрь, и карета покатила.
Анжелика и Коко сидели как раз напротив Ролана. От быстрых изменений в жизни или от выпитого вина в голове у Анжелики шумело. Но чувство протеста, охватившее ее во время обеда, когда о свадьбе говорили как о деле решенном, еще не улетучилось.
Несмотря на присутствие Коко, она решила, что необходимо продолжить разговор с Роланом.
— Мсье, я еще кое о чем подумала.
— Да, пожалуйста.
— Почему вы так рассердились на моего дядю сегодня утром?
Он долго сидел молча, и Анжелике очень хотелось прочитать его мысли по выражению лица. Наконец он произнес:
— Жиль должен был сказать тебе о нашей помолвке до прихода на рынок, когда я узнал, что он этого не сделал, тогда я и решил отложить нашу первую встречу.
— Вы очень тактичны, мсье. У вас всегда такие разумные объяснения? — Анжелика покачала головой и горько засмеялась.
— Я всегда говорю правду, — сказал он сухо.
— Вне всякого сомнения. Тогда не будете ли вы любезны объяснить, почему дядя не сказал мне об этой помолвке до того, как взял меня на рынок?
— Это загадка. Но возможно… — Ролан пожал плечами.
— Что «возможно», мсье?
— Вероятно, Жиль немного побаивается тебя.
— Побаивается?
— Я заметил, что ты очень откровенна, — заметил он. — Вероятно, твой дядя побаивался твоей реакции на эту неожиданную новость.
Анжелика аж скрипнула зубами, когда Ролан назвал известие об этой помолвке «неожиданным».
— Вы хотите сказать, что он выжидал момент, когда вы все трое навалитесь на меня?
Он раздраженно огрызнулся:
— Что-то в этом роде.
— Дядя Жиль совсем не боится меня, — Анжелика произнесла это на одном дыхании.
— Ты абсолютно уверена? Не допускаешь мысли, что твой дядя мог быть несколько смущен тем, что должен определить твое будущее?
— А вы меня не боитесь, мсье? — резко произнесла она.
Даже в темноте она увидела блеск его белых зубов, когда он ответил:
— Нет, моя дорогая.
Анжелика отвернулась, сжав челюсти. Самоуверенный ответ Ролана вновь взбесил ее. Тон его голоса был оскорбительно интимным и скрыто издевательским. И нежные слова «моя дорогая» запросто слетели у него с языка, за ними чувствовалось право собственника. По всей видимости, он решил завладеть ею, и его ни в коей мере не смущало ничье сопротивление.