— Пора тебе отрабатывать свой обед. Попробуй втереться к ним в доверие.
— В таком случае придется тебе притворяться моей пассией.
— Я не могу сделать вид, что абсолютно безобидна.
Тонкая полоска крови окрасила палец Жанвьера, когда он взял серебряную звездочку, которую она оставила на столе. Он даже не поморщился.
— Все знают, что я люблю играть с огнем.
Поднявшись, он положил звездочку в карман и неторопливо направился к барной стойке, его ленивая пружинистая походка приковала взгляды каждой женщины в зале… в том числе и телохранительницы Кэллана.
Но женщина немедленно напряглась, когда Жанвьер хлопнул Кэллана по плечу:
— Кэл, это ты?
Телохранительница не расслабилась, пока высокий блондин не повернулся и не сгреб Жанвьера в объятия.
— Черт, Каджун, ты еще жив?
— Какого дьявола меня все об этом спрашивают? — без особого тепла заметил Жанвьер, прежде чем с ослепительной улыбкой повернуться к телохранительнице. — Ты меня представишь?
Лидер поцелуя Фокса расхохотался и сказал своей вампирше:
— Перида, это Жанвьер. Не верь ни одному его слову.
Эшвини решила, что пора ей вступить в игру.
— Рад знакомству, дорогая, — Жанвьер взял руку женщины и поднес к своим губам.
Эшвини положила ладонь ему на плечо.
— Я бы не советовала.
— Cher, — он сжал на секунду и тут же отпустил руку удивленной Периды. — Ты такая собственница.
Игра слов, понятная лишь им двоим.
Эшвини повернула голову и встретилась глазами с Кэлланом. Один взгляд, и она поняла, что он оценил ее одежду, движения, шрамы на руках и на шее. И ничуть не удивилась, когда он сказал:
— Охотница.
— Вампир, — она прижалась к Жанвьеру, позволив обнять себя за талию. Прикосновение жгло, заставляло жаждать большего. — Так мы идем?
Жанвьер идеально вжился в роль, одарив ее очаровательной улыбкой.
— Кэллан — мой старый друг, cherie, — быстрое объятие, умоляющий взгляд. — Думаю, мы можем еще чуть-чуть задержаться. Выпьем, Кэллан?
Фокс кивнул.
— Поразительно, ты встречаешься с женщиной, которая однажды может погнаться за тобой, словно за бешеным псом.
— Уже, — возразила Эшвини, понимая, что Кэллан легко это выяснит в течение часа. — Причем, трижды.
Кэллан поднял бровь, Перида попыталась скрыть свое изумление.
— А будет ли четвертый раз?
— Зависит от того, как сильно он меня разозлит, — высвободив руку, она протянула ее Периде. — Эшвини.
Та крепко стиснула ладонь в приветственном рукопожатии, хотя продолжала держаться настороженно.
— Мы не связываемся с охотниками.
— А я не сплю с вампирами.
В ответ на это Кэллан усмехнулся, так открыто и от всего сердца. Эшвини почти поверила в то, что он и правда славный парень, каким хотел казаться.
— Давайте пойдём присядем, — заказав вино, предложил он.
Вернувшись за столик, Эшвини предложила Периде жареной картошки, зная, что вампиры могут переваривать небольшое количество твердой пищи.
— Это вкусно.
Вампирша взяла один кусочек.
— Мммм, я почти жалею, что не смертная.
— Почти, — заметил Кэллан, глаза его не отрывались от шрама Эшвини.
Она подумала о том, что это такой довольно прозрачный намек на то, что в случае схватки он очень легко оправится от тех ран, что она успеет ему нанести, а вот она погибнет окончательно и бесповоротно.
Но это предупреждение было дано мимоходом, Кэллана в общем-то интересовал только Жанвьер.
— Все еще дружишь с Антуаном? — пригубив вина, поинтересовался он словно невзначай.
— Oui, я дружу со всеми, — Жанвьер коснулся губами щеки Эшвини. — Не считая эту… как ее там зовут?
— Симона, — подсказала Эшвини, жуя картошку.
Перида проглотила приманку:
— Почему?
— Вы ее видели? — фыркнула Эшвини. — Она думает, что на ней свет клином сошелся.
Подозрение на лице Периды сменилось гримасой неприязни.
— Она сучка, особенно учитывая ее полную беспомощность. А она-то полагает, что у нее есть сила. Бред.
Эшвини подняла брови.
— Я слышала, ей триста лет. Вряд ли она такая уж жалкая.
— Возраст — понятие относительное, — покачала головой Перида. — Единственным поводом для ее самодовольной улыбки может служить лишь тот факт, что она держит Антуана на коротком поводке.
— Антуан любит жестких женщин, — отметил Жанвьер, в его голосе было веселье. — Кэл, помнишь тот случай, когда мы еще были при дворе?
— Та графиня с шестью мертвыми мужьями? — Кэллан покачал головой. — Да, а думаешь, что с годами приходит мудрость.
— Увы, как я слышал, mon ami вляпался в проблемы по самые уши.
Кэллан отставил бокал вина.
— Серьезно?
— Играешь, Кэл? — Жанвьер саркастически поднял бровь — Тебе же прекрасно известно о трудностях Антуана. Учитывая, что ты завел себе поцелуй.
— Ты знаешь слишком много для того, кто тут всего лишь проездом, — холодный тон, настороженный взгляд.
Жанвьер пожал плечами.
— Слежу за новостями — помогает выжить. И в этот визит постараюсь держаться подальше от Антуана — не хочу привлекать лишнего внимания Назараха.
Лидер поцелуя Фокса поднял бокал.
— Где вы остановились?
Эшвини ответила за них обоих:
— Нигде. Он обещал мне, что вечером мы уже уедем.
Жанвьер склонил к ней голову, прошептав достаточно громко, чтобы остальные могли расслышать:
— Сладкая, одна ночь? Ты не пожалеешь.
Эшвини нахмурилась, давая ему возможность поуговаривать ее, прежде чем с явной неохотой кивнуть:
— Одна ночь.
— Ну так что, — поинтересовался Жанвьер, снова поворачиваясь к Кэллану. — Мы можем рассчитывать на гостеприимство старого друга?
— Мы никогда не были друзьями, — ответил на это Кэллан. — Но… могли быть.
В особняке Кэллана на окраине Атланты Эшвини мягко, но настойчиво отослали в спальню, в то время как лидер поцелуя пригласил Жанвьера «на сигару».
Зная, что она под наблюдением, Эшвини заперлась в ванной, убедилась в отсутствии жучков, а потом проверила, сможет пролезть в вентиляционное отверстие. «Будет тесновато, — подумала она, — но должно получиться».
Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня.
Сбросив верхнюю одежду, она включила душ, чтобы заглушить свои действия и, сняв решетку, протиснулась в вентиляционную шахту. Там едва хватало места, чтобы повернуться. Хорошо, что ее бедра были такими узкими, что даже не заслуживали упоминания.
Поставив ментальный блок, она принялась ползти, продираясь сквозь пыль и маленькие твердые предмети, стараясь не слишком задумываться над тем, что бы это могло быть. Слава Богу, она сделала все необходимые прививки. Первая комната, которую она миновала, оказалась пустой, из второй доносилось бормотание мужчины и женщины, искавших, чем бы перекусить. Третью она было пропустила, потому что там стояла полная тишина, но что-то заставило ее вернуться и бросить еще один взгляд сквозь решетку.
Женщина, сидевшая возле трюмо, была самим совершенством. Волосы по цвету могли поспорить с настоящим золотом, глаза были пронзительно синими, губы — пухлыми, а кожа настолько гладкой и безупречной, что казалась полупрозрачной на фоне белого, доходившего до середины бедра, атласного пеньюара. И она была вампиром всего год.
Как же Моник Бомон будет выглядеть, прожив сотню лет?
Эшвини поджала губы. Учитывая, что большинству вампиров требовалось не одно десятилетие, чтобы достичь такого физического совершенства, Моник могла посрамить самих ангелов. Но сейчас, когда она откинула волосы, на полных алых губах играла вполне человеческая улыбка. И ничто в ней не намекало на то, что она пленница.