— Спасибо! — навзрыд почти кричала Ева, чувствуя, как Джен и Эбнер тепло обнимают её. — … спасибо!
Глава 31. Обещание
Всё было решено.
Жертвы были выбраны.
Эбнер и Дженнифер не сожалели. В их лицах не отражалось ни горя, ни страха. Напротив, пусть в самый последний момент, но они смогли стать полноценной семьей и заслужить прощение дочери, с которой их так жестоко разделила судьба. Они сжимали ладони друг друга и понимали, что, несмотря на все запреты, именно сейчас они будут для неё теми родителями, которых этот светлый, добрый ребенок истинно заслуживает. Если их прелестная дочь, которой они по-настоящему сейчас гордились, сможет счастливо жить благодаря их жертве, значит, оно стоит того. К тому же, они сделают это вместе. Останутся вдвоем. Теперь уже навек.
— Вы уверены? — прошептала всё же Ева, утирая слезы, и смотря на родителей глазами, наполненными горькой печалью.
— Да. — Дженнифер коснулась щеки дочери, помогая ей стереть соленую влагу. — Мы обязаны, нет… мы хотим сделать это ради тебя.
Эбнер сжал ладонь Джен сильнее, всё с той же мягкой улыбкой смотря сначала на неё, а после на Еву. В его глазах и впрямь совсем не было ни грусти, ни тоски. Напротив. У дьявола словно выросли крылья за спиной.
— Мы с твоей матерью, наконец-то, сможем остаться навсегда вместе, несмотря на все правила и запреты, что мешали нам.
— Но… — наследница нервно поджала губы, — …разве душа мамы не отправится подпитывать Слезу Авеля?
Эбнер поднял спокойный взгляд к разросшейся Вуали Бесмары, что продолжала вселять ужас одним своим видом.
— Кто знает. Но есть шанс, что наши души останутся в ней. По крайней мере, мы можем надеяться на это.
С этими словами дьявол помог Еве подняться. Когда она выпрямилась перед ним, такая взрослая, но такая растерянная и печальная, Эбнер нежно погладил дочь по волосам, медленно дотрагиваясь до её рогов.
— Не переживай, пожалуйста. — он продолжал тепло улыбаться. — Возможно, это самое правильное решение, которое мы когда-либо принимали в своей жизни.
Ева спешно закивала, более не находя слов. Она могла лишь снова и снова повторять: «спасибо», но оно уже было сказано. Со стороны подступила Дженнифер, вновь увлекая дочь в теплые материнские объятия. Она коснулась губами лба Евы, впервые позволяя себе быть столь мягкой и нежной.
— Прости меня за всё, что я сделала не так, пока нам удавалось побыть вдвоем. — шепнула сифта, поглаживая наследницу по голове. — Пусть у меня уже не будет возможности быть рядом, но я рада, что нашей жертвой мы спасем и твою приемную маму, которая сможет и дальше заботиться о тебе.
— Почему же всё сложилось именно так? — утыкаясь в материнское плечо, вновь вторила Ева, на что Джен могла лишь продолжать мирно поглаживать её, обнимая и прижимая к себе.
— Дядюшка…
К Эбнеру подступила Октавия, которая от всей этой картины выглядела сейчас столь же расчувствовавшейся. Дьяволица едва сдерживала слезы, пока ком горечи царапал её горло.
— Эй, Октавия, не вздумай плакать. — Эбнер радушно обнял девушку. — Я прожил длинную, достойную жизнь и научил тебя почти всему, что я знаю, хоть ты и была абсолютно несносной ученицей.
Октавия лишь глухо всхлипнула. Подойдя ближе, Райнхард также протянул руку Эбнеру, делая глубокий вздох, полный сожаления.
— Спасибо. — невероятно искренне произнес он, переводя взгляд на Еву.
Эбнер кивнул, горячо пожимая протянутую ему ладонь.
— Я оставляю её тебе. — он произнес это тихо, так что услышать мог только Райнхард и Октавия, находившаяся между ними. — Береги её несмотря ни на что. И не повторяй моих ошибок.
— Обещаю. — по-солдатски строго отвечал Райн.
Октавия робко отступила на встречу Ноэлю, который оказался рядом, чтобы поддержать расстроенную возлюбленную. В этот момент к Эбнеру подступил и Сатана.
— Эрхард, — улыбка дьявола стала шире, радушнее, — давай обусловимся, что хотя бы сейчас ты не будешь с гордым видом пытаться решать всё за других.
Сатана недовольно фыркнул, но через секунду на грубом лице его всё же отразилась печальная улыбка. Он молча пожал руку Эбнеру, а после заключил того в мужские, дружеские объятия.
— Твоё решение — это самое отчаянное и в то же время самое смелое, что я когда-либо видел за свою долгую жизнь. — также негромко произнес Эрхард, стараясь сдерживать проявления эмоций.
— Обещай мне прислушиваться к другим чаще, хотя бы к своим детям.
Сатана сделал шаг назад, разрывая объятия. Самоуверенная ухмылка стала здесь его другу ответом.