Ева взяла мать за руку и крепко сжала ладонь.
— Ну что ты, не плачь, пожалуйста. Ничего страшного со мной не произошло. Я просто безответственная и глупая. Прости. Я так больше никогда не буду поступать.
Натали спешно закивала, утирая слезы и натянуто улыбаясь.
Ева осмотрелась вокруг. Дома было темно, совсем нигде не горел свет. Лишь из гостиной доносились какие-то отдаленные звуки работающего телевизора. Абсолютно пусто, кое-где даже неприбранно. Из шкафа возле входа вещи и вовсе были скинуты на пол, словно кто-то в спешке собирался.
— А что случилось? Ты сказала что-то странное, когда подумала, что это Виктор стучит. Да и почему дверь открыла ты, а не Вильгельм?
Губы Натали задрожали, а лицо снова накрыла вуаль печали и глубокой тоски. Она выглядела как свеча, которая еле-еле тлела, когда весь воск уже был практически выжжен. Хотела продолжать светить, но вот-вот должна была потухнуть.
— Он… — она начала отвечать, но тут же прервалась, не находя слов. — Знаешь, за то время, пока тебя не было, многое изменилось.
— Что?
— Понимаешь, полиция нашла того, кто отравил твою бабушку.
Ева моментально оживилась, услышав это. Её будто подхватила волна гнева и волнения, заставляя рубильник снова переключиться, а девушку ожить. Она вспомнила, что в её жизни есть и другие вещи, помимо боли, что причинил ей Райнхард. Даже если это ненависть к кому-то ещё незнакомому.
— Кто же это? — ей не терпелось узнать, будто это вернет Алексу к жизни.
— Это наша служанка, Ребекка. Когда офицеры пришли, чтобы арестовать её, она тут же всё и рассказала. Оказалось, у них с Виктором давно был роман, и он почему-то говорил ей, что лишь Алекса мешает ему бросить меня, и зажить счастливо в новом браке. Якобы с самого начала родители настояли на том, чтобы он женился на мне, а иначе отказали бы ему в наследстве. Такая чушь.
— Неужели она из-за этого… — голос Ева задрожал от осознания.
— Похоже на то. Виктор запудрил ей голову, переложив ответственность на свою мать, а Ребекка пошла на самые ужасные меры. Она имела доступ к еде и всем лекарствам Алексы. Никто даже не мог и предположить…
Казалось, Натали совсем не верила в то, что их брак с Виктором изначально мог быть лишь фальшивкой. В то время как Ева понимала, что история рассказанная Ребеккой более чем может оказаться правдой. Ведь Сатана заключил сделку именно с главой семейства, а тот уже должен был заставить своего сына жениться на женщине, которую выбрала Дженнифер. Все эти ниточки, которые запутались из-за рождения Евы, в итоге привели к огромному несчастью для многих людей. Это убивало её ещё больше.
— Прости меня, пожалуйста… — искренне зашептала она.
— Что ты, милая? Ты ведь не виновата в том, что Виктор оказался гадом, а Ребекка… — Натали сделала паузу, будто ей всё ещё было сложно это осознать. — … убийцей.
— Я виновата в этом гораздо больше, чем ты думаешь.
— Глупости…
Женщина снова обняла дочь, прижимая ту к себе со всей материнской теплотой. По щекам Натали медленно скатывались слезы. Приложив губы к черновласой голове Евы, она тихо зашептала:
— Ты моё самое большое счастье во всей этой ужасной ситуации. Из-за этого я ещё больше боялась, что ты в итоге не вернешься. Когда я заставила Виктора уйти, а Вильгельма после отпустила, потому что хотела побыть одна, этот большой дом показался мне ловушкой, в которой я навсегда заперта. Но ты вернулась и теперь мне гораздо легче, правда. Просто от мысли, что ты у меня есть.
Все эти слова пробирались прямо в самую душу Евы. Такая теплая и нежная материнская любовь врывалась внутрь и заставляла всю боль и черноту уйти. Наследница снова сполна чувствовала, что она кому-то невероятно сильно нужна. Хотелось обнять маму как можно крепче, и всё равно не получилось бы вложить в эти объятия всю ту любовь, которая отогревала Еву изнутри. Отогревала в тот самый момент, когда разбитая девушка так нуждалась в этом тепле.
— Спасибо. — тихонько шепнула наследница, понимая, что все-таки не может сдержать слез. — Я так рада, что ты меня ждала.
— Ну что за глупости? — Натали аккуратно отстранилась и теплыми пальцами вытерла влагу со щек дочери, будто та была совсем ребенком. — Конечно, я тебя ждала. И всегда буду ждать.
Ева уверенно закивала, улыбаясь матери широко и по-настоящему искренне. Вся эта любовь и забота, что сконцентрировались сейчас в их объятиях, заново дали наследнице возможность дышать полной грудью и чувствовать что-то больше, чем просто сплошную боль и пустоту внутри.